Чудом выжившую под завалами двухлетнюю Соню Бородину спасатели МЧС навестили в больнице

Чудом выжившую под завалами двухлетнюю Соню Бородину спасатели МЧС навестили в больнице

Фото: ДВРЦ МЧС России

Чудо по имени Соня

Врачи разводят руками - двухлетняя девочка, доставленная в больницу, почти пять часов пролежала под завалами рухнувшего от взрыва газа дома в поселке Корфовском. Это чудо, говорят медики.

О маме ни слова

Серьезных травм нет, прошла всего неделя, и она уже вовсю бегает по больничному коридору, улыбается взрослым и не понимает, почему на простой вопрос: «Где мама?» они отводят глаза. Отец Сони Бородиной и спасатель, достававший ее из-под обломков, сегодня впервые пришли навестить девочку.

Фото: ДВРЦ МЧС России

Перед этой встречей волновались все. Врачи, журналисты, родственники. Даже всегда невозмутимые спасатели нервно комкали в руках плюшевые игрушки, которые приготовили для малышки в подарок. Дмитрий, отец маленькой Сонечки, чудом оставшейся в живых после взрыва, долго настраивался перед тем, как подняться к дочери в отделение.

- Она уже ждет меня в коридоре, - сказал Дмитрий, собираясь с духом в холле больницы. - Что я буду ей говорить о маме?

Соня еще не знает, что мама с сестренкой погибли, и пока врачи советуют на все вопросы о маме ему лучше уходить от ответа. Встреча отца с дочерью - радостное событие, тут без улыбки никак нельзя, сама дочка не поймет, но улыбка все равно выходит натянутой.

Девочка вся от нетерпения подпрыгивает на лавочке.

- Папа, плисол, - еще плохо выговаривает слова малышка. - Домой, посли домой, - уцепившись маленькими ручонками, она прилипает к отцу. - К маме хочу. Где мама?

Дмитрий пытается отвлечь дочку, тут как раз пригождается принесенный журналистами «Комсомолки» большой розово-голубой плюшевый слон. На какое-то время он отвлекает малышку, которая до сих пор не может понять, почему вокруг нее так много незнакомых людей.

Отец утыкается в дочку лицом, чтобы скрыть от посторонних копящиеся в глазах слезы. Ему очень сложно вспоминать события недельной давности.

Под нами были живые люди

Той ночью он подумал, что лишился всего, ради чего стоит жить: любимой жены и двух обожаемых дочурок. Остался один на всем белом свете. Опять один, как в детстве.

- Когда умерла мама, мне было всего 13 лет, - рассказывает Дмитрий Бородин. - Отца я толком не знал, он умер, когда мне стукнуло двадцать. Воспитывал меня старший брат, второй брат - военный - служил в Питере. Именно по его совету я решил стать железнодорожником, поступил в железнодорожный лицей, там и встретил свою будущую жену - Олю. Учились в одной группе. Но тогда у нас ничего не получилось - молодые были, особо о семье не думали. Зато потом, когда уже я поступил в университет, случайно встретились, разговорились и стали встречаться. Поженились. После рождения Сонечки переехали в поселок Корфовский, там у Ольги была мамина квартира. Думали, что так будет лучше, да и к ее семье поближе. Зачем мотаться по съемному жилью, когда можно жить всем вместе? Мечтали, что у нас будет как минимум трое детей. Две девочки и один мальчик. Не получилось. Со мной осталась одна Сонечка.

Пока Дима нянчится с дочкой, ни на минуту не спуская ее с рук, Василий Жук, сотрудник Дальневосточного регионального поисково-спасательного отряда, стоит молча, его о чем-то спрашивают коллеги, он отвечает невпопад. Именно он той ночью вытаскивал двухлетнюю Соню из-под завалов. Именно он разглядел под обломками босую ножку девочки.

Василий Жук на руках несет Соню к карете "скорой помощи"

Фото: ДВРЦ МЧС России

- Сразу подумал - лишь бы живая, - вспоминает Василий. - Даже дыхание перехватило. Так хотелось, чтобы выжила. Стал с товарищами аккуратно разбирать обломки и тут увидел - шевелится. Окончательно отчаяние отпустило, когда подняли плиту и увидели, что она моргает глазами. Соне просто невероятно повезло - кроватка стояла у стены в углу, и та ее прикрыла от взрыва и обломков. Там, где лежала девочка, было много керамзита, это очень плохо, потому что он сильно пылит и мелкие частицы попадают в дыхательные пути, забивают рот. Но все обошлось.

- Чувствовали, что именно там искать надо? - интересуюсь.

- Не чувствовал, знал, - поправляет меня Василий. - Я предварительно переговорил с отцом, выяснил, где располагалась кроватка, как стояла мебель. Расспросил его о том, где в это время могли быть жена и дети. Я искал конкретно девочку и ее родных. Искал и нашел. Мы ходили по завалам очень осторожно, понимали - там, внизу, могут быть живые люди. Надежды осталось очень мало, весь первый этаж ушел в подвал, бревна, плиты. Девочка в рубашке родилась. Ее маму мы нашли ниже. Она со вторым ребенком лежала на диване. К сожалению, обе погибли. Когда поднял спасенную девочку на руки, все внутри задрожало. Я прижимал к себе Соню, а меня держали ребята. Буквально на руках передавали нас на открытое место к врачам.

Спасенное солнышко

Почти пять часов провел оглушенный испуганный ребенок под развалинами дома, в одной пижамке при минусовой температуре. Только благодаря усилиям спасателей девочка осталась жива. Она отлично помнит ту страшную ночь, но расспрашивать ее об этом категорически запрещено. Отвечать на вопросы о матери - запрещено. Волновать и нервировать - запрещено.

Фото: ДВРЦ МЧС России

- Как только увижу, что она испугалась, - строго говорит лечащий врач, - немедленно выставлю вас из палаты. Немедленно! Ясно?

Сейчас жизнь девочки вне опасности, со дня на день ее выписывают, но оберегают все равно как зеницу ока. Вместе с ней ночуют тесть и теща Дмитрия. Даже они не решаются пока рассказать внучке, что стало с сестренкой и мамой.

- Я думаю, она догадывается, - тихо, чтобы девочка не услышала, говорит мне Галина Петраш, мама Ольги и бабушка Сони. - Она уже спрашивала: «Где мама?», я сказала: «Улетела на звездочку». Что еще говорить, я не знаю.

Отец обнимает чудом выжившую дочь. Осторожно, держит на руках, закрывая широкими плечами от чужих взглядов, прижимается щекой к щеке и молчит. Соня счастлива - папа рядом. Василий в углу, думая, что никто не видит, украдкой вытирает глаза. Его очередь обнять «крестницу».

- Я много людей вытаскивал, счет спасенным никогда не вел, - делится он потом. - А Соня, она для меня сейчас как вторая дочь. Думаю, что буду, если родители не против, навещать ее. Аккуратно, конечно, чтобы не вмешиваться в их жизнь. Кто я им? Человек с улицы?

Это он зря. Не с улицы и не чужой. Об этом знают все - и дедушка с бабушкой, и отец, и сама Соня. Именно его при встрече она обнимает без опаски, как родного отца, крепко, как тогда, когда он нес ее по хрустящему битому кирпичу, стараясь не оступиться.

Поющий плюшевый кот в яркой тельняшке, которого принес Василий, тут же Соней был записан в любимчики. Веселая песня наполнила больничную палату.

- Она и дома так делала, проигрывала раз за разом, пока мы батарейки не вытаскивали, - впервые за всю встречу улыбается Дмитрий. - Но она у нас очень сообразительная. Находила батарейки, вставляла - и опять все заново.

Домой, в смысле в привычный ей дом, где они жили до трагедии, папа дочку больше не повезет. На семейном совете решили, что жить они будут у старшего брата Дмитрия.

- Там тебя уже ждут и тетя Аня, и братики твои, - объясняет ей папа и тут же слышит в ответ.

- А мама? - тискает плюшевого кота Соня.

Дмитрий прижимает дочку к себе.

- Ты - мое солнышко и всегда была нашим солнышком, - гладит он малышку по голове.