Сериал «Улицы разбитых фонарей» начался, как и все важное в жизни, со случайности.
Представьте себе: 1995 год, известная в советское время студия «Ленфильм» стоит едва ли не заколоченная. «Собаки бегали, ветер гулял» - так описывают ее оставшиеся без работы режиссеры. Вместо двадцати пяти фильмов в год, как в советское время, в 90-е с трудом делали один. Тогда как раз заканчивали «Особенности национальной охоты». Виктор Бычков, сыгравший там незабываемую роль Кузьмича, шел по подземному переходу от метро, когда вдруг его взгляд зацепился за обложку книги...

«Подумал еще: какая-то путаница, неправильно сказано. Я прочитал: «Кошмар на улице Стачек», иду и думаю: «Какой же кошмар на улице Вязов»… Вернулся, смотрю - Андрей Кивинов. Это я потом узнал, что он Андрей Пименов, милиционер. И, естественно, меня разобрало любопытство. Мягкая обложка, первое издание. Я купил. Пока шел до студии триста метров, прочитал. И очень смеялся. Мне понравилось: это было с юмором, неожиданно. В буфете я увидел Рогожкина и говорю: «Саша, вот сценарий готовый!» На что Рогожкин сказал, что это ерунда, бульварное чтиво какое-то. Директор картины, который был у нас на первой «Охоте», Миша Кирилюк взял книгу (так и не вернул ее до сих пор), прочитал, нашли продюсера, Капицу».

Я пять лет проработал в отделе милиции Кировского района. А когда пошел на повышение в РУВД, то решил оставить ребятам на память повесть о нашей жизни, что ли... Детективный сюжет придуман, но многие моменты, случаи, байки были взяты из реальности. Я даже писал персонажей с настоящими фамилиями! Так родилась первая повесть «Кошмар на улице Стачек». Напечатал ее на машинке в пяти экземплярах. Копии раздарил, на прощальном вечере прочитал вслух, все посмеялись… И вроде бы забыли.

Совершенно случайно году в 1992-м повесть попала к издателям. Муж моей сестры работал переводчиком. Я дал ему полистать - была интересна оценка профессионала. Ему понравилось, и он отнес повесть своим редакторам. Те почитали и решили издать. Мне сказали, что раньше так про милицию никто не писал.
Для широкой общественности это не предназначалось. Я даже представить не мог, как это воспримет аудитория, а уж тем более начальство! Еще решит, что сор из избы выношу… Но меня уломали рискнуть. Летом 1993-го я дописал четыре повести, чтобы получилась книга, и в 1994-м она вышла в свет.
Там еще такой конфуз произошел: фамилии же изначально были настоящие. Мне в последнюю ночь пришлось их в рукописи исправлять, поэтому они такие дурацкие. Вместо Дукула получился Дукалис, например.

В девяностые годы на «Ленфильм» «повесили замок» - так мы это называли. В советское время там существовало огромное производство, выпускали по 25 фильмов в год. И все это вдруг закончилось. Десятки режиссеров были просто выброшены на улицу. Приходилось друг у друга сигареты стрелять… Только Леша Герман продолжал как-то существовать, но он всегда был в каком-то своем мире. В итоге я не растерялся и пошел работать на телевидение. Выпускал там такую странную программу, которая называлась «Банк и мы», представляете?
Но, конечно, это все было немного не то. А тут вдруг в курилке встречаю Александра Капицу. А это был такой человек… Он в административной группе «Ленфильма» работал. Его просто не воспринимали как продюсера, который может запустить какой-то проект. И вот он мне вдруг говорит: «Витя, слушай, хочу предложить работу тебе, Рогожкину, Володе Бортко…» Я опешил. А он продолжает: «Есть такой Андрей Кивинов. Читал? Он пишет всякие ментовские истории. Очень классно!». Ну мы с товарищами, конечно, восприняли это в штыки: «Мы же кинематографисты!» Но он мне одну книжку сунул в руку, я ее дома почитал и понял, что автор талантливый. Там очень интересная драматургия. А как он точно слепил характеры из своих друзей! Прочитав только описание, мы подобрали актеров, которые были очень на них похожи. Особенно Дукалис…

«1 сентября 1997 года я повел сына Лешу в школу и встретился там с Сашкой Капицей. Александра Петровича я так называю, потому что с детства знал его по Комарово. Мы часто играли в футбол, иногда пили пиво. Значит, он ко мне подошел - брутальный, здоровый дядька, положил свою лапищу мне на плечо и спросил: «Хочешь подзаработать? Мы тут над сериальчиком работаем». А я до этого слышал, что в катакомбах «Ленфильма» кто-то что-то снимает за какие-то копейки. «Сколько платишь?» - спросил у него. «Разбогатеть не разбогатеешь», - ответил он и назвал какую-то приемлемую сумму».

«С выбором актёров была очень интересная история. Прототипов главных героев никто не видел до того, как начались съёмки. Режиссёры и продюсеры ориентировались исключительно по описаниям в книгах. Когда актёры были выбраны, их фотографии привезли к нам в убойный отдел. Мы отметили, что все они чем-то напоминали реальных оперов. А Сергей Селин, которого утвердили на роль Дукалиса, оказался удивительно похожим на нашего друга и коллегу Анатолия Дукула».

Помню, как мы ходили по гулким коридорам «Ленфильма» и было как-то жутковато. Словно вот-вот война, вот-вот гроза... Как будто окна заколочены, а на них написано: «Все ушли на фронт». И вдруг нам предложили сняться в «Улицах разбитых фонарей».

«Перед началом съемок мы и представить не могли, какой ошеломительный успех нас ждет. Думали, будет пустячок: снимем пару серий, о нас и забудут...
На следующее утро после премьеры мы проснулись знаменитыми. Хорошо помню тот день. Вот я просыпаюсь, иду на трамвайную остановку... Раньше было много ларьков. Они всюду стояли, так называемые верблюжьи тропы. И вот когда я шел мимо них, на меня как налетели! Брали автографы, жали руку, предлагали пиво... Я был просто ошарашен!».

Анатолий Дукул: «Режиссер угадал с выбором актера. Мы с Серегой даже почти слились воедино. В 1994-м я сломал ногу и некоторое время отсутствовал на работе. Потом вернулся, а мои товарищи сказали: «Толян, так мы же тебя еще вчера видели!» Я говорю: «Как это?! Не может быть, вчера я еще на костылях был». Мне и отвечают: «Ну как же? Разве не ты в отдел заходил?» Оказалось, это они Сергея со мной перепутали».

«Когда позвонили из студии, рассказали о новом проекте и предложили встретиться в кафе, побежал с радостью. Хватался тогда за любую работу: это было время, когда в коридорах «Ленфильма» бегали собаки и выл ветер, а павильоны продавали под магазины.

Были какие-то незначительные пробы. Вплоть до того, что вслух читали книжки Кивинова, пропуская ремарки. Почему Александр Рогожкин выбрал нас, не знаю. Почему именно я? Масса людей наверняка подошла бы на эту роль и играла бы так же. Что это: судьба, случай? Не знаю. Но Рогожкин стал нашим крестным отцом. И за это большое ему спасибо».

«Не было же вагончиков раньше, а зимой в машине долго не просидишь. Мы ходили в кафе. Не потому, что мы такие алкоголики: холодно было. Но до срыва съемки не доходило. Только я знаю: вот на этих кадрах я нетрезв, но на озвучании могу это поправить.

Конечно, это неправильно, я не имею права. Но вот так. Пошел куда-то пообедать, а там уже специально обученные люди: «Смотри, кто пришел! Быстро! Быстро на стол накрывай!». Как Шурик, честное слово».

«Перед началом съемок мы ездили к настоящим операм. Смотрели, как они работают, вникали в суть профессии.

Мы не хотели играть рыцарей без страха и упрека. Герои «Улиц разбитых фонарей» - ребята с нашего двора. У них небольшие зарплаты, как правило, не устроена личная жизнь, поскольку работают круглыми сутками... Мы хотели добиться максимальной правдоподобности. Считаю, у нас получилось. Мы стали своими.

Нас звали на работу даже... в милицию! Действующие сотрудники говорили: «Ребят, давайте к нам в отдел!». Мы отвечали: «Понимаете, мы артисты. У нас есть сценарий!» А они: «Артисты?! А-а-а...».

«Я свою серию снимал первым. В ней Ларин машину ищет. Я не знаю, как так получилось, но в Москве потом продюсеры ее поменяли местами с серией, которую снимал Александр Рогожкин. Сказали, что она как бы задает тон. Я не стал спорить…

У меня на съемочной площадке был сухой закон. Я же знаю, как это бывает: станет один выпивать, к нему присоединится другой, третий, начнется такое «бытовое пьянство», а на следующий день никого не собрать. Поэтому я строго-настрого запретил. Потом, я слышал, актеры подраспустились. Не понимаю из-за чего. Может, почувствовали, что взяли господа за одно место…».

«Улицы разбитых фонарей» - вся моя жизнь. Это единственная история, которая полностью определила мою дальнейшую судьбу с момента появления в первом маленьком эпизоде. Да, у меня был театр, в который я вернулась спустя три года и в котором не работала по семейным обстоятельствам.

Попасть в сериал помогла моя подруга, художник по костюмам Наденька Васильева. Именно она подошла к своему другу Игорю Москвитину и попросила: «Ты будешь снимать как режиссер следующую серию? Ты не мог бы в эпизод взять Настьку? Она за эти три года отвыкла от камеры». Ведь считается, что артисты балета каждый день должны упражняться, фигуристы кататься, а спортсмены тренироваться. Так и артисты театра и кино без практики теряют ремесло. Хочешь не хочешь, но сколько бы теории в твоей жизни не было, практика перекрывает все. На что тот ответил: «Конечно, у меня здесь написано «три стажера», три мальчика, давай придет одна девочка, какая разница».

«Вот мы сняли восемь серий. Потом вдруг Саша Капица исчез. Не видели его месяц, два, год. Потом как-то встретили, и он нам говорит, мол, показал продюсерам в Москве
«И что?» – спрашиваем. «Они говорят, что понравилось, но не все», - ответил Капица. – «Нужно было снимать как Рогожкин и Бутурлин. В такой стилистике».
В общем, проект положили на полку. Мы, конечно, переживали. Было обидно. Но деньги нам заплатили, поэтому обманутыми себя никто не чувствовал».

«Лыков мне нравится как актер, но человек он сложный.. У него подвижная психика. И его реакция не всегда предсказуема. Конечно, это плохо для работы в группе. Когда «Улицы» уже умерли, а «Убойка» еще не началась, Первый канал взял нескольких героев в свой проект. Лыкова не позвали, он не встроился в это дело и отказался от всего. Но я могу сказать, что, конечно, из всех их он наиболее продвинут в актерском мастерстве».

Это было великое свинство со стороны людей, ответственных в тот момент за создание сериала. Питерских или московских, не скажу. Просто настал момент, когда я решил выйти из проекта и заняться чем-то другим, благо предложения были. Кое-кому это не понравилось, и нам решили отомстить... Изначально, кстати, нашего с Лариным убийства в сценарии не было. Кадры с взрывом и похоронами наших героев снимались без нас. Мы об этом знать не знали!

Этот сериал стал первым в своем роде. Часто слышу фразу: «Все мы вышли из «Ментов». Сериальное движение, которое сейчас цветет пышным цветом, зародилось отсюда. «Улицы разбитых фонарей» - первый в своем роде успешный, коммерчески выгодный проект.

Дмитрий Светозаров как-то сравнил наш сериал с феноменом «Битлз». Вроде все играли на гитарах, но тут вдруг появилась ливерпульская четверка, и у всех крышу снесло. Или полет Гагарина в космос. Заслуга Юрия Алексеевича еще и в том, что он был первым. Не сравню выход «Улиц разбитых фонарей» с его подвигом, но мы тоже стали первопроходцами!