Законопроект о семейном насилии обсудили в Хабаровске

Федеральный законопроект депутаты краевой думы вынесли на обсуждение общественников.

Фото: Законодательная дума Хабаровского края

Последние несколько лет с переменной активностью идет в российском сообществе обсуждение проекта федерального закона о семейно-бытовом насилии. Истории, вроде той, где муж вывез жену за город и изувечил, вызывают шквал эмоций от «ему надо высшую меру дать!» до «сама виновата, довела!».

ПРЕДОТВРАТИТЬ БЕДУ

С тем, что проблема есть, и она, увы, не потеряла актуальности, соглашаются многие. От домашнего насилия страдают женщины и мужчины, дети и старики, люди с учеными степенями и окончившие среднюю школу, простые работяги и звезды. По мнению разработчиков законопроекта, Уголовный кодекс начинает действовать после совершения преступления, а нам нужно предотвратить преступление. Да, после того, как муж забьет жену насмерть или мать ударом ведра по голове убьет раздражавшего плачем сынишку, они получат наказание. Но жизни не вернешь.

Жертвам сейчас остро не хватает понятного и эффективного алгоритма действий, считает Сергей Лобанов

Фото: Законодательная дума Хабаровского края

На заседании общественного совета при Законодательной думе Хабаровского края обсудили законопроект, который должен помочь жертвам домашнего насилия.

- Наши ожидания связаны с площадкой общественного совета в том, чтобы получить комплексную оценку законодательных инициатив и актуальной проблематики, с учетом представительства от разных слоев и групп населения. Я уверена, что вы сформируете дальновидную и компетентную позицию и придете к квалифицированному заключению, - нацелила на работу участников совета спикер краевого парламента Ирина Зикунова.

Ольга Ушакова, председатель комитета Законодательной думы по вопросам социальной политики, представляя законопроект, сделала особый упор на том, что бытовое насилие от того же хулиганского нападения на улице отличается своей системностью. Жертва едва ли не каждый день подвергается моральному унижению, страдает физически. В своем доме человек не чувствует себя в безопасности, наоборот, родные когда-то стены превращаются в стены каземата.

Депутаты подчеркивали, что необходимы такие механизмы, чтобы люди чувствовали себя защищенными, знали, куда обратиться, если в семье неблагоприятная обстановка.

СОЗДАТЬ БУФЕР МЕЖДУ ЖЕРТВОЙ И АГРЕССОРОМ

Так называемый «охранный ордер» (в законопроекте - защитное предписание) помог бы решить эту проблему. В чем его суть? В случае насилия жертва обращается в полицию, полиция выдает предписание агрессору: ему нельзя вступать в контакт с лицом, защищенным охранным ордером, любым способом - звонить по телефону, писать по различным каналам связи и так далее. Если же насильник не оценил серьезности предписания и нарушил его, то по решению суда его могут поместить под арест либо наложить штраф - в разных странах по-разному.

- По информации «Левада-центра» и других источников, 24 процента россиян сталкивались с домашним насилием в домашнем окружении, 75-85 процентов случаев насилия совершались в отношении детей. С жестоким обращением сталкивались около 16 процентов опрошенных пожилых людей, не проживающих в специальных учреждениях, 83 процента российских женщин, осужденных за превышение самообороны, защищались от своих партнеров. Мнения по законопроекту неоднозначные, но в нем есть очень хорошие статьи, предусматривающие меры профилактики, - отметила Ольга Ушакова.

Общественный совет согласился, что проблема есть, однако в текущей редакции законопроект не поддержал

Фото: Законодательная дума Хабаровского края

Забегая вперед, скажу, что общественный совет при думе не поддержал законопроект. Были высказывания, что закон, выносящий семейно-бытовое насилие в отдельный вид преступности, не нужен.

НЕ НАРУШАЯ СЕМЕЙНЫХ ГРАНИЦ

По мнению главного управления социального развития губернатора и правительства края, проект содержит серьезные социальные риски, имеет неопределенность понятий, а вследствие этого не содержит полного перечня механизмов реализации.

- Считаем, что надо использовать тот инструментарий, который имеется. Закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» дает большие полномочия, необходимо их умно принимать, - отметил начальник управления по взаимодействию с правоохранительными органами департамента региональной безопасности губернатора края Максим Гринев.

Он подчеркнул, что законопроект может позволить чрезмерное вмешательство в личную семейную жизнь, кроме того, есть в нем моменты, нарушающие жилищные права граждан.

По мнению Виктории Трегубенко, уполномоченного по правам ребенка в Хабаровском крае, по фактам насилия над детьми идет большая работа и без законов о семейном насилии. Она высказала опасения, что размытые формулировки могут извратить дух законопроекта и сделать из него инструмент вмешательства в такой хрупкий организм, как семья.

Виктория Трегубенко опасается, что законопроект позволит обычный окрик во время выполнения домашних заданий считать насилием

Фото: Законодательная дума Хабаровского края

- Жестокое обращение не может быть нормой, но под эту категорию может попасть любое замечание, не вовремя сказанное, по мнению другого человека, и расцениваться как семейно-бытовое насилие. У нас есть достаточная правовая база, осталось отработать эти нормы и выполнять, - заявила Виктория Трегубенко.

Общественная палата Хабаровского края также считает, что законопроект позволяет вольно интерпретировать использование в воспитании ребенка ограничений и запретов, трактуя их как «психологическое насилие». Подобные примеры есть в зарубежной практике: не купили игрушку - расплакался - испытал психологическое насилие. Периодически дети звонят в полицию и сообщают, что родители заставляют их есть овощи, не разрешают пить сладкую газировку и даже - вынуждают делать уроки.

Предлагается усилить борьбу с основными причинами семейных конфликтов: алкоголизмом, наркоманией, стесненными условиями проживания, малоимущностью, низким уровнем культуры и образования, отсутствием доступного здорового и культурного досуга, а также рассмотреть необходимость организации социальных «гостиниц», куда могут на время заселиться члены конфликтной семьи, с кабинетами добровольной и анонимной психологической помощи, с возможностью добровольного обращения семей для групповой антикризисной психотерапии, к примеру, прохождения программ по управлению гневом.

- У нас есть законодательство о социальном сиротстве, которое как работало, так и будет работать. Считаю, что законопроект направлен на решение сложной социальной проблемы насилия в семье. И пусть сейчас идет спад преступлений, если мы не будем принимать никаких решений по таким острым проблемам, а они у нас сохраняются, через два года пойдет рост преступлений. Приняв такой законопроект, с учетом всех доработок, правильных, нужных предложений, закон имеет право на жизнь. В первую очередь, женщины смогут почувствовать какую-то поддержку, понять алгоритм, что делать в сложной ситуации, - отметил заместитель председателя комитета думы по вопросам социальной политики Сергей Лобанов.

Общественный совет при думе не поддержал законопроект в его текущей редакции, согласившись с тем, что проблема домашнего насилия есть, а законопроект требует доработки. Кроме того, решено продолжить мониторинг правоприменительной практики с целью дальнейшего совершенствования действующего законодательства в указанной сфере.

- Государство должно обратить серьезное внимание не только на совершенствование мер уголовно-правового характера в отношении лиц, совершивших преступления в рамках семейно-бытовых отношений, но и на развитие мероприятий, направленных на предупреждение домашнего насилия, - подчеркнула председатель общественного совета Елена Антонова.

Иван Крюков, депутат Законодательной думы, предложил продолжить обсуждение законопроекта

Фото: Законодательная дума Хабаровского края

ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

Слушая аргументированные мнения и возражения, я вспоминала свою подругу, которая полгода жила у меня. Ее муж, к слову, из приличной семьи преподавателей, бил ее. За все: недосолила, задержалась на работе, ребенок плачет, говорил: «Ты плохая мать». Квартира, в которой они жили, принадлежала его матери.

Вспоминала дальнюю родственницу, которая спасая себя и четырехмесячного сынишку от пьяного сожителя, прибежала ко мне в пуховике на тонкий халат посреди декабря. Времени одеть себя не хватило, главное - малыш в тепле. Потом мы с ней и моим знакомым вместе ездили за ее вещами. Экс-сожитель поначалу окатил ее бранью, но увидев, что с нами мужчина, замолчал и ушел на кухню.

Вспоминала, как мой бывший гражданский муж, сломав мне ребро, выхватил у меня из рук телефон и разбил его об стену: «Ах ты тварь! Ментов на меня вызывать вздумала?». Потом было больно и страшно, я понимала, что мой собственный дом стал для меня ловушкой. Я не могу выбраться, никто не может зайти и помочь мне. Еще страшнее было после, когда я все-таки выгнала его из своей квартиры: подходя к подъезду, я оглядывалась, заходя в подъезд, проверяла все закоулки - а вдруг там ОН? Открывая дверь квартиры, замирала от каждого шороха, выходя с ребенком на прогулку, старалась держаться поближе к людям.

Помог бы нам охранный ордер? Да. Он дал бы нам уверенность в том, что мы под защитой, и не абы кого - нас защищает государство. А наши обидчики, будучи трусами, никогда не рискнули бы пойти против того, кто заведомо сильнее.