Константин Боровой: Главный фактор неэффективности нашей экономики - это огромный коррупционный налог

Гость – Константин Боровой, политик, предприниматель. Ведущие – Евгений Арсюхин, специальный корреспондент экономического отдела «Комсомольской правды»; Александр Яковлев.

Яковлев:

– Это программа «Картина дня». Для вас работает Александр Яковлев и спецкор газеты «Комсомольская правда» Евгений Арсюхин. Мы обсуждаем состав нового правительства. Хотел бы обратить внимание на самого молодого министра этого правительства – это Николай Никифоров, ему 29 лет. Он стал министром связи и массовых коммуникаций.

У нас сегодня замечательный гость. Константин Боровой – политик, предприниматель. Константин Натанович, добрый вечер.

Боровой:

– Добрый вечер.

Яковлев:

– Как вам этот состав?

Боровой:

– На самом деле ничего не произошло. Кроме скандального назначения Мединского. Перестановки. Месседж этих перестановок – стабильность, у нас все хорошо, не волнуйтесь. Такое сообщение рынку. Но там, если рассматривать детали, то, что пришел молодой специалист в области Интернета, ясно, что им нужен был хороший специалист, потому что их волнует область Интернета. Назначение Колокольцева – это просто брата-близнеца поставили на то же место. Никаких выводов не сделано. Реформы МВД не будет. Антикоррупционной деятельности никакой не будет. Даже намека на нее не будет.

Яковлев:

– У нас новый министр внутренних дел. Нургалиева сняли. У нас новый глава Министерства образования. Наконец-то Минздравсоцразвития разделили, Минздрав возглавил чуть ли не легендарный специалист, представитель династии врачей. Что плохого? Обновление на 75 %.

Боровой:

– Я не говорю, что плохого. Замов назначили министрами. А министры перешли в администрацию, если в целом. Плохого ничего нет.

Яковлев:

– Кадровая революция не произошла?

Боровой:

– Плохо то, что основные, самые болезненные проблемы, которые очень нужно начать было решать перед грядущим кризисом, вот он уже, все, на носу, нефть пошла вниз, эти проблемы не решаются. Неэффективность экономики, свобода экономическая, свобода предпринимательства – эта проблема не решается. Коррупционный налог безумный, который делает нашу экономику неэффективной. Не цена на нефть, это второй фактор. Главный фактор неэффективности – это огромный коррупционный налог. Никто не собирается с этим бороться. Дефицит бюджета при 120 долларах за баррель. При 107 долларах уже кризис, при том, что экономика мировая нормально должна существовать при 80 долларах за баррель. Если будет 80 долларов за баррель, мне очень жаль наших пенсионеров, бюджетников, это будет безумная проблема, безумная головная боль для всех. Это возникновение политических проблем, уже протесты не группы интеллектуалов, а протесты простых людей и большие проблемы. И это не решается. Все ожидали, что какой-то импульс от общества, что есть проблемы, их надо решать, что он будет услышан. Не услышан.

Арсюхин:

– Меня потрясло назначение министром сельского хозяйства Николая Федорова, бывшего президента Чувашии. Надо понимать, что в Чувашии в силу природных условий растут картошка и хмель. Больше там не растет ничего. В советские годы Чувашия снабжала картошкой значительную территорию страны, теперь этого нет. Попытка вернуть чувашский хмель традиционный, который они там тысячу лет выращивали, которому равных нет, он больше нигде в России не растет, при Федорове была предпринята, она провалилась. Местное пиво уже с 1995 года они варят на привозном из Германии сырье. Почему он? А потому что Николай Васильевич весь прошлый год проработал на Народный фронт, поэтому стал знатным аграрием.

Яковлев:

– Сегодня стало известно, что Набиуллина, Голикова и другие министры становятся кто помощником, кто советником президента. Они ушли, они отдалились от принятия решений? Или они по-прежнему будут серьезными политическими фигурами?

Боровой:

– На этот счет существует экспертное мнение, что центр принятия решений перемещается из Белого дома в Кремль.

Яковлев:

– Вы с этим согласны?

Боровой:

– Да, я с этим согласен. Потому что предполагать самостоятельность Медведева было бы глупостью. И во время его президентства этого никто не предполагал. Центр принятия идеологических решений перемещается в Кремль. Совершенно ясно, что главный критерий при принятии решений, связанных с правительством, это лояльность. На самом деле понятно, что Кремль не собирается бороться, решать тяжелые проблемы страны, но он готовится к ухудшению ситуации в стране. Это ясно.

Яковлев:

– Это правительство – временное?

Боровой:

– Оно не способно работать в кризисной ситуации. Оно хорошо для стабильности. Стабильность по всем признакам заканчивается. О чем думает Путин, мне непонятно.

Яковлев:

– Будет на кого шишки…

Боровой:

– Да нет, это команда. Это близкие люди. Лояльные. Они наняты не для того, чтобы их потом красиво, громко снимать.

Арсюхин:

– Хотя Федоров начинал как критик Путина в 2000 году и даже чуть не слетел из-за этого со своего поста. Но это забыто.

Боровой:

– Он продемонстрировал лояльность.

Яковлев:

– Сечин – человек, который очень многое всегда решал в нашей политической системе, курировал ТЭК последние годы, сегодня стало известно, что он займет пост председателя правления «Роснефти». Однако в правительстве и в администрации его нет. Верите ли вы в то, что Сечин действительно отошел от управления ТЭКом страны и это все перешло в руки Дворковича?

Боровой:

– У него огромное влияние в этой области. Я был на одном совещании, где он присутствовал. Он себя воспринимает как предпринимателя, организатора предприятий в рыночной экономике. Я думаю, что судьба «Роснефти» со временем будет приближаться к судьбе Газпрома. Я думаю, что они попытаются сложить все яйца в одну корзину. И Путин делегирован на бизнес. Это произошло не в связи с назначением правительства, это было еще и два года назад. Он очевидно заявлял, что он хоть и чиновник, но и предприниматель. Диверсификация такая, на будущем судебном процессе Сечин будет говорить, что я вообще ни при чем, я в бизнесе работаю.

Яковлев:

– Нам дал комментарий руководитель аналитического отдела Всероссийского центра изучения общественного мнения Леонтий Бызов.

Бызов:

– На сегодняшний день влияние Сечина начинает ослабевать. И, безусловно, его уход из правительства, и то, что он оказался не включен в какие-то президентские структуры, говорит о том, что пик его карьеры позади. Председатель правления очень во многом является не хозяином этой компании, а является лишь ретранслятором решений, которые принимаются в Администрации Президента и в правительстве. Поэтому влияние Сечина, как председателя правления, будет очень тесно связано с тем, как будут дальше выстраиваться его отношения с командой Путина и с командой Медведева. Самостоятельности на этом посту он в любом случае не получит.

Яковлев:

– Согласны с этой оценкой?

Боровой:

– Нет, это неточная оценка. Дело в том, что та команда Путина, питерская группировка или группа, Сечин в нее входит. Влияние Сечина остается, оно огромно. Он к трону ближайшая фигура. Если бы он захотел остаться вице-премьером, стать любым министром, речи бы об этом не шло. Он себя воспринимает на порядок выше, чем все возможные должности, которые он может занимать. Его задача сегодня, и это очевидно, поверьте, я оперирую придворными слухами, его ощущение себя – это если не вице-президент, то уж во всяком случае максимально приближенный. Кстати говоря, давайте верить тому, что нам говорят. Песков прокомментировал отставку Сечина и сказал, что это вовсе не означает потери его влияния и его позиций. Это серьезное заявление.

Яковлев:

– Руководитель аппарата Владислав Сурков, а его заместитель – Наталья Тимакова. Как вам это сочетание и подчиненность Тимаковой Суркову?

Боровой:

– Это условно все. В Кремле, в Белом доме сейчас произошло некоторое перемешивание. Ответственность за несуществующую, невозможную модернизацию в современных условиях означает не модернизацию. Означает сохранение за Владиславом Сурковым позиций идеолога процесса. Потому что он очень ценен, он лоялен и добивался серьезных результатов. Были и ошибки. У кого же их не бывает? А вот эти мелкие перестановки, во-первых, это временно. Во-вторых, это может быть возникновение новых команд, новых диванных партий. И здесь кто кому подчинен – это неважно.

Арсюхин:

– Хочу пару слов про Сечина. Слушал Бызова и удивился. Сегодня говорил со многими энергетиками, именно Сечин назначил нового министра энергетики господина Новака. Новак был заместителем министра финансов. К отрасли не имеет никакого отношения. Но он входил в комиссию энергетическую, которую возглавлял Сечин. Мне несколько человек подтвердили, что там он господину Сечину и приглянулся. Таким образом получил свой пост. Если вспомнить, что 1 мая Сечин виртуозно поменял руководителя Роснедр, поставив туда своего человека, причем для этого пришлось с документами поработать, приказ подписал Владимир Путин, еще будучи премьером России. Это говорит о его колоссальном влиянии. Новак будет подчиняться Сечину, хотя Сечин формально никто – руководитель госкомпании. А не Аркадию Дворковичу, про которого сейчас говорят, что у него колоссальные полномочия.

Боровой:

– Кстати говоря, это пункт, на который опирался Муаммар Каддафи. Он говорил, что он не занимает никаких формальных должностей, будучи фактически президентом и премьер-министром. Какая-то похожая модель возникает. Модель властной структуры, когда теневые участники процесса сохраняют свое большое влияние.

Яковлев:

– Я не припомню, чтобы в правительстве был единственный первый заместитель. Теперь это Игорь Шувалов. Это его рост?

Боровой:

– Вы, наверное, знаете о проблемах Шувалова. Я думаю, что это ничего не означает. Формальная структура правительства и фактическая реализация этих управляющих сигналов отличаются. Есть демонстрационная, формальная часть и фактическая. Только что о Сечине мы говорили – никто, который влияет на весь процесс. Такой не Распутин, но человек, влияющий на весь процесс принятия решений. Это бюджет, это все. Не занимающий никаких постов. Это новое явление в нашем правительстве.

Яковлев:

– Хотел бы поговорить о «любимой» вами партии «Единая Россия». Сегодня Дмитрию Медведеву в районе «Раменки» был вручен партийный билет. Также он сделал ряд любопытных заявлений. Как вам смена лидера скорая Путина на Медведева? Что-то поменяется?

Боровой:

– Я думаю, что ничего не поменяется. Потому что ничего и до этого не было иного. Сказали вступить в партию. Я думаю, походя так. Дима, ты не забудь вступить в партию жуликов и воров. Там все довольно цинично. Такая фраза и могла быть произнесена. Велели – вступил. Не велели бы, не напоминали – не стал бы вступать. Ничего не меняется. Это стагнация. Это та самая дурная стабильность. Она продолжается. Было время, когда бездефицитный бюджет, от счастья плясали, когда нефть поднялась до 40 долларов за баррель. Все хорошо. А теперь при 120 – и никто не чешется. Такое впечатление, что в бога, что ли, они все поверили, молятся каждый день, чтобы баррель стоял на уровне 120 долларов. Но через год-полтора и 120 долларов будет недостаточно. Потому что эффективность падает просто линейно.

Яковлев:

– Медведев говорит, что необходимо менять «Единую Россию», готовит доклад о том, как сделать эту партию более современной. Вы в ребрендинг партии верите?

Боровой:

– Я думаю, это уже невозможно. Благодаря оппозиции, благодаря лидерам оппозиции эта партия погублена. Это ясно уже и в Кремле, потому что возникло несколько новых проектов политических – «Умная Россия» и так далее.

Яковлев:

– Там же два проекта.

Боровой:

– Два конкурирующих проекта.

Яковлев:

– Есть у Михаила Прохорова вероятность, что это будет название его партии, если он ее будет делать. И движение «Наши» тоже решило создавать «Умную партию».

Боровой:

– Якеменко решил.

Яковлев:

– Он еще «Партию власти» создает.

Боровой:

– Они всех запутают скоро.

Яковлев:

– Вы считаете, что это все власть создает?

Боровой:

– Конечно. Это попытки сохранить декорации, сохранить потемкинские деревни демократии. Дискредитировала себя совершенно «Единая Россия». Если вы знаете, были заявления серьезных экспертов о том, что проект закрывается. Потом опровержение. Участники электорального процесса – члены партии «Единая Россия» – пытаются скрывать этот факт. Когда они участвуют в выборах, они боятся говорить, что они из «Единой России», потому что, если у Путина официальный рейтинг сейчас 28 %, а фактический, видимо, меньше 20 %, то уж у «Единой России» рейтинг, видимо, отрицательный.

Яковлев:

– Либерализация политической системы – это все имитация?

Боровой:

– Это политический проект, пиар-проект. Он создавался для возникновения видимости реформы, так же, как и модернизация. Реально никто ничего трогать не хочет. Потому что, если тронуть, это все рассыплется. Если реально начать бороться с коррупцией, как это делал Саакашвили и Мерабишвили, то есть сажать людей, министров, разрушать клановые структуры, начать бороться с уличной мелкой коррупцией в милиции, все развалится. Власть может оказаться незащищенной. Потому что разрушился контракт между народом и властью.

Яковлев:

– Тот самый общественный договор.

Боровой:

– Условный. Вы нам стабильность, а мы вам признание, молчание. Но теперь никто не хочет разрушать договор между властными элитами. Я писал о модели автономизации властных элит. В тот момент, когда такой договор будет разрушен и прекратится финансирование, исчезнет дополнительная плата регионам за лояльность, в этот момент региональные элиты осознают собственную ответственность, им выживать надо будет. И начнется этот процесс фактически распада страны. Потому что они начнут спасать себя, не спасая центр. Но этот процесс пока не начался. И власть, конечно же, не заинтересована в том, чтобы он ускорялся.

Арсюхин:

– Константин Натанович говорил про угрозу распада России. Действительно, та вертикаль, которую Путин начал выстраивать в 2000 году, с которой началось его, как тогда казалось, триумфальное пришествие во власть, эта вертикаль по понятным причинам трещит. Хотя бы потому, что федеральный центр стоит все дороже и дороже, все эти ребрендинги, все эти партии съедают много денег.

Боровой:

– Митинги.

Арсюхин:

– Да, и все меньше остается регионам. Посмотрите, сколько сейчас в регионах остается налогов. Ерунда. И вот назначение полпредом на Урале Холманских, человека, который сказал в декабре, что, дескать, москвичи не справляются с протестами, а мы с мужиками придем и закрутим гайки, это сигнал к тому, что полпреды наконец-то за десять лет своего существования становятся чем-то реальным. Это становятся реальные жандармы, которые попытаются вертикаль, единство страны удержать. Тут вопрос – надо ли такое единство удерживать. Да, конечно, надо удерживать единство страны. Какой ценой? Вопрос еще более интересный.

Яковлев:

– Кирилл, ваш вопрос?

Кирилл:

– Я считаю, что «Единая Россия» может существовать достаточно долго. Нужно просто создать еще вторую партию, было бы логично, если бы разделились эти «политики» на две партии, как это в Америке происходит. Думаю, что демократии все равно нигде не будет. И в Америке ее нет, и в Европе, и у нас.

Яковлев:

– У нас в студии был Захар Прилепин. Он говорил, что либеральные идеи не особо популярны в России. Один-два процента либеральных взглядов. А остальные – большинство смотрят «Пусть говорят», им до либеральных ценностей очень далеко.

Боровой:

– Я наслушался таких и я решил это проверить. Вчера или позавчера – я не помню. Я провел опрос через сайт «Эха». Вопрос простой: Навальный и нацисты у власти – и национальные конфликты. Немцов и рыночная экономика, такая, как воспринимают люди, несправедливая, типа 1998 года, и демократия типа ельцинской. Удальцов и конфискации, лишение частной собственности, Путин или что-то другое. Оказалось, что с точки зрения статистиков, социологов, вопрос задан правильно. Потому что что-то другое – 20 %. Немцов и Навальный – примерно равные, по 30 %. Путин – 7 %. Удальцов – 9 %. То, что говорит Навальный, не касаясь того, что он проводит «Русские марши», это либеральная идея. То, что он Акунину говорил. Значит 60 %.

Арсюхин:

– Это срез аудитории «Эха Москвы».

Боровой:

– Да, хорошо. Там сложная аудитория. Я думаю, у нас антивирусы в крови общества против коммунизма есть. Очень многие конформистски мыслящие люди не хотят коммунистов. Я не думаю, что они хотят этой дурной стабильности. Я не думаю, что они хотят национальных конфликтов и фашистов. А больше ничего нет. Выбора нет. Либо распределительная экономика, которую никто не хочет, либо рыночная экономика и демократия.

Юрий:

– Хотел бы вспомнить басню «Лебедь, рак и щука». Это напоминает наши партии. Возможно, когда есть несколько мнений, хоть куда-то двигаться?

Боровой:

– Я очень надеюсь, что демократическая часть оппозиции и демократическая часть общества никогда не примут коммунистических идей. Особенно вот этих левацких, что проповедует Удальцов, радикально левацких, без частной собственности. Пообещал гражданскую войну. Я очень надеюсь, что даже после мощнейших пропагандистских кампаний Кремля, националистических, создания партии ДПНИ, всех этих роликов ужасных против мусора, у народа все-таки тела антифашистские есть в исторической памяти. Народ не выберет националистов. Это катастрофа. Выбор между существующим статус-кво – партией жуликов и воров – и демократическим выбором.

Яковлев:

– Была информация, что вы свою партию будете создавать. Каковы ваши личные планы?

Боровой:

– Да, будем создавать партию. Я очень не люблю в толпе заниматься чем бы то ни было. Стоять в длинной очереди. Сейчас идет подготовительная работа – «Западный выбор». Очень простая программа. Выбор ценностей, которые ценны на Западе. Коммунисты очень любят говорить: вот в Греции такая пенсия, в Англии такая, а у нас меньше. Если мы сравниваем себя с Западом, то давайте и вести себя так же, как Запад. Создавать свободную рыночную экономику, демократию европейского, западного типа.

Яковлев:

– Спасибо большое, что пришли сегодня к нам.