Премия Рунета-2020
Хабаровск
+4°
Boom metrics

Найк Борзов: «Самая глобальная моя задача была - упасть на самое дно. 10 ноября начинаю новую жизнь»

О любви гопников, смысле песни «Лошадка» и Новом годе
Найк Борзов: «Я больше не маленькая лошадка»

Найк Борзов: «Я больше не маленькая лошадка»

Фото: Евгения ГУСЕВА

В эфире радио КП музыкант Найк Борзов рассказывает корреспонденту «Комсомолки» Александру Рогозе, почему в России любят манипулировать людьми.

Рогоза:

- В гостях у нас замечательный артист, автор таких хитов, прогремевших в начале 2000-х, как «Лошадка», «Верхом на звезде», «Три слова», - Найк Борзов.

Найк, в вашей карьере был период, когда на определенное количество лет вы просто исчезали и никто, думаю, из зрителей и слушателей не знал, где вы находились. Что происходило в этот момент?

Борзов:

- Ну, все эти события, которые были со времен «Занозы» - окончание тура - и изнутри - запись пластинки - я сделал такой маленький документальный фильм «Наблюдатель». Он есть в сети, а также он продается вместе с дорогим изданием «Изнутри» - и там все самые интересные моменты - и участие в театре Грымова, я играл Курта Кобейна в «Нирване», и всякие мои проекты: от бобров-мутантов до продюсирования разных таких исполнителей… Ну и путешествовал по миру, дочка у меня родилась, - много каких-то событий происходило. Наверное, самая глобальная моя задача была - упасть на самое дно, грубо говоря. Я не имею в виду загулы, а вот так исчезнуть и для самого себя понять как бы кое-какие вещи. И как только я уложил все, что мне хотелось понять, как только возникли новые вопросы, мне снова стало легко писаться и материал начал копиться и началась работа над пластинкой и сейчас я заканчиваю работу уже над новым альбомом, который появится где-то в начале будущего года. 10 ноября в клубе «16 тонн» мы начинаем новую историю мою. То есть, 10 ноября - это как некая такая черта…

Рогоза:

- Это уже какая-то концепция? То есть, придумано название?

Борзов:

- Названия пока нет, честно говоря. Такая безымянная концепция у меня, но она ярко и четко выражена. То есть, есть такой момент отхода моего от некоего романтизма и как бы проникновение большего в меня, скажем так, блюзового настроения, где я для себя лично блюз решил вывести на новый уровень, так скажем. Если в прошлом тысячелетии считалось, что блюз это когда хорошему человеку плохо, то в моем случае это когда человеку хорошо уже от того, что ему плохо…

Рогоза:

- У вас ведь и до этого было такое настроение… Вот слушая ваши песни, понимаешь, что песня о грустном, но вы поете всегда как-то в позитиве. То есть, даже какую-то грустную историю рассказываете с надеждой на ее разрешение. Это продолжение этого?

Борзов:

- Возможно. Я об этом, честно говоря, не думаю. У меня есть такие песни с безысходкой совсем, например, но их очень мало и мне такие песни нравятся меньше. Потому что они появляются не в самые удачные моменты в жизни… Например, некоторые из этих вещей мне играть на концертах сейчас совсем не хочется и они вызывают ряд таких негативных воспоминаний. И, думаю, как только они перестанут для меня существовать в реальном времени, тогда, возможно, я буду их исполнять на концертах. Но есть ряд вещей, которые сейчас чисто по настроению не очень подходят.

Новая пластинка более динамичная, в ней есть элемент взрыва и провокации постоянный, который и влияет на этот внутренний перелом внутри человека. Это как некий антибиотик, условно, когда ты для того, чтобы у тебя начал организм бороться с болезнью, ты добавляешь еще болезни и организм начинает борьбу, так скажем. То есть, вот это и есть как раз момент запуска твоего внутреннего потенциала. И мои новые песни как-то более с точки зрения антибиотика можно воспринимать.

Рогоза:

- Хотелось бы вернуться в прошлое. Я, как слушатель и зритель, лишен, наверное, того, что происходит иногда за кулисами. Мне всегда хочется знать - артисты это те же самые люди, те же самые отношения. Если вернуться в 2000 год - альбом «Супермен». Ротации песен «Верхом на звезде», «Меня зовут Вова» - Найк Борзов становится популярным артистом, да. Вот начало 2000-х - это еще то время, когда можно было без денег куда- то заскочить и волна тебя поднимала. Если вспомнить 2000-й год, есть заслуженные легенды русского рока и тут появляются новые артисты. Скажите, какой-то есть такой элемент прописки? То есть, когда человек появляется, вдруг за кулисами каких-то концертов, какие-то такие моменты происходят или у музыкантов все совсем иначе?

Борзов:

- Да не знаю, честно говоря. В основном такие моменты, если человеку нравится то, что ты делаешь, будь то супермузыкант, будь то неизвестный совершенно паренек, но, если ему нравится то, что ты делаешь, он просто тебе это выражает. Я делаю так же. Если мне нравится чья-то музыка, я об этом говорю и это нормально. Условно, если ты с человеком цепляешься, ну, это как в любых отношениях. Если ты с человеком на одной волне, у вас будет какой-то разговор.

Рогоза:

- Бывали такие разговоры с кем-то из уже сложившихся мастодонтов русского рока?

Борзов:

- Да, очень часто.

Рогоза:

- Может быть, их имена? Или какие-то ситуации? Когда было приятно.

Борзов:

- Вот я помню, например, когда к Кальяну еще на радио 101 пришла группа «Машина времени», по-моему, в полном составе, то есть, это был 96-й год, и когда он у них спросил - чуваки, чего слушать будем? Все там хором - давай «лошадку» поставь, например. Это очень приятно… Вот Женя Маргулис вообще занимается молодыми музыкантами очень много, и Андрей Макаревич тоже занимается. Ему нравится группа «Ундервуд», и он всем об этом говорит… То есть, это абсолютно нормально и естественно… Если тебе человек приятен и если у тебя с ним классный контакт, какая разница, если он там какой-нибудь слегка злой? Это не принципиально.

Рогоза:

- Вот вы упомянули «Лошадку» - песня на самом деле про наркотики?

Борзов:

- Да я уже много раз об этом говорил. Кокаин здесь как аллегория дорого, так сказать, кайфа, к которому стремится тот, кто приезжает в Москву, например, в шоу-бизнес, условно говоря. То есть, если он забивает себе ноздри коксом и запивает это дорогим шампусиком, это считается как бы некоей сладкой жизнью и т.д… Я эту аллегорию в сознании людей использовал, как некое дно. Люди воспринимали ее по-разному, мне это тоже нравилось, часто меня забавляют рецензии на мои песни. Но часто бывает так, что я совершенно другие вещи закладываю, а не то, что люди слышат и воспринимают. Каждый воспринимает в меру собственной испорченности, как говорится. Часто мне просто забавно слушать то, как люди говорят, что вот эта песня об этом, да…

Рогоза:

- А песня «Три слова» - это ведь стёб над такой категорией людей, как пэтэушники, гопники или там тоже какая-то другая аллегория заложена?

Борзов:

- Да не то чтобы это стёб такой… Честно говоря, для меня «Три слова» до сих пор песня-загадка. То есть, она настолько дурная, что ей позволено быть всем и ничем одновременно. То есть, я заложил в нее столько элементов дури вообще - и в аранжировку, и в исполнение, и в текст, и в мелодию - это была такая чисто развлекуха больше. И многие моменты в тексте, например, для меня самого остаются загадкой до сих пор. Что значит «пакетик с киви», например? Это один из самых часто задаваемых вопросов в начале нулевых годов. У меня три ответа на этот вопрос. Это могут быть сухие фрукты. Это может быть мертвая новозеландская птичка. А мне вот кажется, что я это просто так написал, чисто не запариваясь, мне показалось это смешным. Ну, это сюр такой, короче.

Рогоза:

- А гопники, настоящие пэтэушники подходили после этой песни? Какая-то реакция была?

Борзов:

- Да, и им это очень нравится. Это прямо песня-гимн. Мне рассказывали друзья, что какой-то фестиваль на улице был, где-то в центре Москвы или нет, не помню… И вот стоят два человека без шеи, с такими плечами, набычившись смотрят на сцену во время моего выступления, и между ними лежит еще один такой же невменяемый совершенно и, когда начинается песня «Три слова», они меняются в лице, ставят этого своего чувака, вешают на себя и начинается у них колбасня своя… Песня заканчивается, они также кладут своего приятеля назад и опять набычившись, не реагируя ни на что, ждут, когда все это кончится.

Рогоза:

- В вашей жизни были настоящие гопники? Были какие-то истории?

Борзов:

- Ну, были, конечно. Я жил в таком городке, что там без этого было нереально. Я помню, там и стенка на стенку люди бились - ну, какой-то беспредел полный. Улица на улицу. Я во всем этом никогда не участвовал…

Рогоза:

- Но они ведь цепляли?

Борзов:

- Был один, так скажем, «редиска», но помер он давно уже и царство ему небесное… Я драться вообще не любитель, я насилие не приемлю и поэтому стараюсь всячески его избежать. И показываю людям, как это можно сделать… Ну, пару раз где-то в центре города нарывался на люберов этих… Вот помню фестиваль в Гурзуфе в 90-м году, панк-фестиваль, который так и не состоялся, где там всех панков били местные гопники… То есть, так круто было все организовано.

Рогоза:

- Вы были свидетель всего этого?

Борзов:

- Да. Мы читали такие вырезки в газетах - приедут панки и разгромят весь Гурзуф. То есть, людей как бы к этому готовили. Ну, у нас любят манипулировать людьми, что, впрочем, до сих пор и происходит.

Рогоза:

- В начале 2000-х, когда большая ротация, были ли какие-то предложения совершенно безумные от тех, может быть, людей без шеи, только побогаче?

Борзов:

- Как-то было еще даже до того, как я стал известным и знаменитым, был это 95-й или 96-й год, у меня были нечастые выступления в Москве. И вот, в одном из клубов выступая, после концерта ко мне подошел подобный человек, а тогда вот эти малиновые пиджаки, цепи на шеях были… И сидит рядом его девушка и он говорит - хочешь ее? Забери. Прямо со слезами на глазах такой… Ну, это было приятно с точки зрения того, что так человека проняло как бы. Но я, как говорится, не за этим музыкой занимаюсь, мне просто нравится музыкой заниматься. И потом были такие странные предложения - это уже в нулевых годах - как-то выступая на одном из каких-то корпоративов, ко мне подсел в то время какой-то мвдэшник или что-то подобное и такой, типа, ну, какой-то бухой базар у него - уважаю сначала - а потом началось: а у тебя нет ордена Героя России? Хочешь, я тебе сделаю. И назвал там чего-то какую-то смешную сумму - около 5 тысяч долларов… То есть, для меня такой патриотизм - это очень странная вещь как бы. Я считаю, что это жесть полная, то есть, абсолютная шляпа как бы и я в этом участвовать не хочу. Все-таки карма штука очень важная.

Рогоза:

- Оглядываясь на то, что происходит в русской музыке, на мой взгляд, такое обыдливание населения идет, что артисты похожие, непонятно, что они поют… Если поставить любых артистов из стран запада или Штатов, то те, по крайней мере, умеют петь… А вот когда появился лейбл «Снегири» и на нем появился Найк Борзов, «Маша и Медведи», «Ундервуд», тогда казалось, что может случиться некий прорыв… Такая волна качественной музыки. Почему все это не получилось, как вы думаете? Или, может, я сгущаю краски?

Борзов:

- Нет, краски не сгущаешь. Все верно. То есть, это политика. То есть, большую страну тем, кто находится у власти, вот этот народ русский, им невыгодно делать его умным и продвинутым. Наоборот, удобней управлять серой массой, которая бухает и тупо работает на тебя. И все. Кому интересно управлять умными людьми? Они же постоянно спорят с тобой, они все время чем-то недовольны. Это чистая политика. Как только началась вот эта волна рок-музыки - вот эти все возможности, концерты на телевидении начали играть, появилось очень большое количество программ, журналов и т.д., мне кажется, в этой концепции, когда народ держат как серую рабочую массу, то есть, я думаю, это людей напугало - правителей того времени - и появилась сразу вот эта американская модель «Фабрики звезд». И сразу это с поддержки Первого канала, это крутая реклама… И как бы постепенно музыка, в которой надо думать, которую дорого привозить, потому что там живые составы, нужно заморачиваться по аппаратуре, по привозу этих музыкантов, а они еще там пьянствуют постоянно или еще чего похуже… А эти приехали вдвоем с менеджером, под фанеру спел, никакой тебе возни, заплатил ему 300 евро и нормально себя чувствуешь. То есть, пошла вот эта волна некачественного мейнстрима абсолютно… Я вот это сравниваю с камбоджийским панком, скорее всего…

Рогоза:

- Сейчас приближаются уже новогодние праздники, а в России это очень большой промежуток времени и все-таки многие люди еще пытаются сохранить какие-то там воспоминания о сказках… Для вас эти праздники, которые из детства, они что-то еще значат?

Борзов:

- Да нет, я люблю традиции. Традиции - это всегда весело. Если традиция приятная и позитивная, почему нет? Понятно, что это все чисто праздник - его ждут люди, к нему готовятся. И если традиция имеет некий культ, почему нет? Людям нужна какая-то отдушина, какое-то торжество, волшебство. Человек - животное стадное, поэтому здесь логично все. Я, честно говоря, не любитель тусовать по клубам и прочее - мне скучно, я не понимаю вот этого… А если это какой-нибудь концерт классный, то с удовольствием посещаю. Люблю, когда качественно и громко.

Рогоза:

- И заключительный вопрос. На ваш взгляд, при всей той системе, которая была отстроена со времен запуска этих «фабрик звезд», наверное, шоу-бизнес как-то перестроился? Независимым артистам вливаться в эту систему возможно или рынок уже точно поделен?

Борзов:

- Что-то живое всегда пробьется сквозь асфальт и поэтому я даже не напрягаюсь совершенно. Талантливые люди заметны и их всегда слышно. Вне зависимости от того, крутят их по телевидению или нет. Сейчас есть интернет, где люди просто выкладывают свою музыку и им наплевать, продаются у них пластинки или нет. Они на концертах ими торгуют и нормально себя чувствуют. Сейчас воспитывается такое поколение музыкантов - вот они начали появляться, и я этому очень рад - которые музыку чувствуют и именно играют чувствами, а не нотами. Если они прыгают и танцуют, то это действительно шаманизм какой-то некий… Эти группы выступают, собирают нормальные залы, ездят по Европам. К сожалению, очень мало на русском языке поют. Потому что им неинтересен в принципе этот контингент российский, потому что большинство воспринимает треш абсолютный и качество их совершенно не волнует, и настроения не совпадают, и какой смысл кого-то там учить, лечить? Люди просто едут туда, где это воспринимается хорошо и за это платят деньги. И все. На мой взгляд, это логично. И пока воспитание людей не начнется на общенациональном и на государственном уровне, в нужную сторону - повышать уровень восприятия, уровень патриотизма воспитывать на любви к родине, к семье, к своей земле…

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>