Премия Рунета-2020
Хабаровск
+4°
Boom metrics

Годовщина Великой октябрьской революции. Какой была бы Россия без неё?

Известный публицист рассуждает о значении октябрьской революции в истории страны и почему самозанятые не выходят из тени
Годовщина Великой октябрьской революции. Какой была бы Россия без неё?

Годовщина Великой октябрьской революции. Какой была бы Россия без неё?

В. Ворсобин:

- В первые ноябрьские дни мы будем говорить с Николаем Стариковым о революции. 101 год. Я думаю, что и через тысячу лет это событие будет вызывать диаметрально противоположное мнение – хорошо ли это было или плохо? Мне кажется, наши слушатели сейчас точно разделятся пополам напополам. Революция 1917 года – это было движение вперед или откат назад для России?

Н. Стариков:

- Как всегда, вопрос сложный. Начать надо с того, что революции в 1917 году было две. И они диаметрально противоположные. Если февраль 1917-го – это безусловное предательство – достаточно вспомнить, что во время мировой войны генералитет и окружение царя арестовывает Верховного Главнокомандующего! Тут даже и оценок других быть не может. Предательство. Чистой воды. Соответствующие последствия. Крушение государственности, развал армии – и все это во время войны. А вот октябрь 1917 года это все-таки попытка сохранить государственность, спасти ее, хотя, может быть, и под другим знаменем, с другой идеей. Поэтому я бы революцию 17-го года четко поделил на две части, как это было в советских учебниках и поэтому мне сегодняшняя точка зрения, когда ее пытаются соединить воедино, совсем не близка. Поэтому, если говорить об октябре 17-го в отдельности, то, конечно, это положительное событие мировой истории. Но его величие, его грандиозность станет понятна через пару десятилетий. Поэтому сами большевики, если вы возьмете те тома, которые вышли при жизни Сталина, он там называет - октябрьский переворот.

В. Ворсобин:

- Вы сказали слово «предательство» и у меня сразу ассоциация пришла с попыткой переворота в гитлеровской Германии в 1944 году… Это тоже было расценено немцами, как предательство… То же самое было у нас и в случае, когда Россия устала от первой мировой войны… Я о том, что большевики сделали дальше с плодами первой мировой войны. Ведь Брестский мир был подписан именно Лениным и Ленин все время призывал к окончанию первой мировой войны. И вот это предательство немцев… кстати, когда историки описывают эту ситуацию, они все время вспоминают, что Ленин прибыл из Германии в опломбированном вагоне…

Н. Стариков:

- Остановитесь!

В. Ворсобин:

- Так кто в итоге был предателем? В феврале те, кто сверг Николая Второго? Или большевики, которые подписали Брестский мир?

Н. Стариков:

- Владимир, вы сейчас столько всего в одну кучу накидали… Давайте начнем вот прямо с того, о чем вы говорили. 1944 год – попытка покушения на Гитлера – вообще ничего общего с той темой, которую мы сегодня должны обсуждать, нет. Какие оценки давать? Мне кажется, все очень просто. Мы, как русские патриоты, должны оценивать любые исторические события с точки зрения России. Поэтому, если мы берем февраль, наша страна, как вы говорите, воюет неудачно, - ничего подобного. К 1917 году у Германии уже не было никаких шансов даже вничью свести эту войну – и об этом писали сами германские руководители в своих мемуарах. Поэтому на 1917 год было назначено общее наступление союзников, на весну, которое должно было закончиться крахом противостоящего нам военного блока. Поэтому нас обрушили накануне победы. И, если мы вспомним таких известных исторических персонажей, как Колчак, - чем он занимался в этот момент? А он на Черноморском флоте был командующим, он готовился к высадке, чтобы взять Босфор и Дарданеллы. Извечный русский вопрос.

В. Ворсобин:

- Большевики хотели прекратить войну.

Н. Стариков:

- Подождите, сейчас дойдем до большевиков. Поэтому попытка покушения на Гитлера в 1944 году с точки зрения интересов России – это ничего хорошего. И не потому, что нам как-то нравится Гитлер. Подонок, мерзавец и негодяй! А что хотели люди, которые на него покушались? Они под диктовку британской разведки, США хотели, убрав Гитлера от власти, продолжить войну против нас.

В. Ворсобин:

- Это действительно тема другой передачи, я готов здесь спорить тоже бесконечно…

Н. Стариков:

- Хорошо, возвращаемся к большевикам. Была ли усталость от войны? Конечно, была. Но эта усталость была со всех сторон. Со всех сторон было непонятно, за что идет война. Когда там 100, 200, 300 тысяч человек погибают там где-то Верденом, чтобы пройти на сто метров дальше, и это происходит из месяца в месяц, ну, конечно, это ужас! И в этом смысле Ленин, как политический гений, понимал…

В. Ворсобин:

- И он не предатель при этом? Удивительно!

Н. Стариков:

- Подождите. Вот слово «предатель» очень емкое и веское, поэтому для того, чтобы кого-то назвать предателем, нужны аргументы.

В. Ворсобин:

- То есть, те, кто сверг Николая, - предатели. А Ленин, который подписал Брестский мир, не предатель? Хочу попытаться понять вашу тонкую логику.

Н. Стариков:

- Сейчас поймете мою тонкую логику, если дадите мне возможность высказаться. Так вот, Ленин понимал, что взять власть можно только обратившись к уму и сердцу своих сограждан. Что им больше всего в тот момент хотелось? Им хотелось мира. Поэтому это лозунг, который выдвигали большевики. С другой стороны, каким образом можно выдвигать такой сильный лозунг во время войны, когда ее нам объявили немцы? Получается, это лозунг сдачи. Но большевики сдаваться не предлагали. Ленинские лозунги были невозможны без Февраля. Именно Февраль это предательство. Когда царя заставили отречься, а дальше начали непонятную выборную кампанию во время войны! Ни в одной стране не было выборов, здесь же проводят их.

В. Ворсобин:

- Керенский был за продолжение войны. Керенский как раз был союзником Антанты…

Н. Стариков:

- Да на словах он был за продолжение.

В. Ворсобин:

- Нет, и война продолжалась. Именно большевики разлагали армию на фронтах. Именно большевики призывали к возвращению в села. Именно Троцкий от лица большевиков подписал мир, по которому уже проигравшая Германия…

Н. Стариков:

- Подождите, это вы на год вперед забежали…

В. Ворсобин:

- Да. Уже проигравшая Германия отдала территории, которые потом пришлось возвращать…

Н. Стариков:

- Да не проигравшая Германия… Вот я потихонечку сейчас разгребаю то, что вы тут навалили всяких исторических россказней и мифов…

В. Ворсобин:

- Это не россказни, я сейчас учебник вам по школьной программе цитирую.

Н. Стариков:

- Значит, смотрите. Керенский. Собственно говоря, именно во время правления Временного правительства было сделано несколько вещей, которые говорят о том, кто и зачем это правительство создавал. Первое. Россия отказалась от любых приобретений по итогам будущей победы. То есть, наши союзники не отказываются, а Россия Временного правительства говорит – а нам не нужны приобретения. Вообще не нужны нам ни Босфор, ни Дарданеллы, и Милюкова отправляют вместе с Гучковым в отставку. Дальше. Разрушается дисциплина в армии. Сначала приказ номер один, который был подписан Петроградским Советом, куда, кстати, входил Керенский. А потом декларация прав солдат, которую Керенский выпустил, когда он был военным министром. То есть, полный развал дисциплины. Это во время войны.

В. Ворсобин:

- А большевики?

Н. Стариков:

- А большевиков здесь вообще еще нет. Их еще нет.

В. Ворсобин:

- Подождите, большевики были.

Н. Стариков:

- Ленин приезжает из эмиграции.

В. Ворсобин:

- Он занимается, по сути, предательством…

Н. Стариков:

- Да не занимается он предательством. Он пишет Апрельские тезисы.

В. Ворсобин:

- Нет, подождите, большевики занимаются предательством. На фронтах они проводят свою пропаганду, по которой эта война не народная, по которой эту войну надо срочно прекратить. И как раз оседлал тему антивоенную – а в России в то время были антивоенные настроения очень сильные, люди действительно не понимали, за что воюют… и при этом Временное правительство действительно говорило – давайте потерпим немножко, скоро будет победа…

Н. Стариков:

- Владимир, все проще…

В. Ворсобин:

- Вы говорите, что эти предатели, а большевики – молодцы. Удивительно!

Н. Стариков:

- Большевики выступали за братание, за окончание войны. Но если вы на словах выступаете за продолжение войны до победного конца, как это часть Временного правительства делала – эсеры и Керенский – а своими приказами уничтожаете армию и дисциплину, то неважно, что вы говорите, смотрите – что вы делаете. Керенского называли не главнокомандующий, а главноуговаривающий. Потому что он приезжал и уговаривал войска идти вперед.

В. Ворсобин:

- Оставим Керенского в покое. А теперь – почему все-таки позиция большевиков была, по сути, предательской?

Н. Стариков:

- Да вы все сводите к одному… Не была большевистская позиция предательской. Большевики шли к власти под определенным лозунгом. При этом, Деникин даже сказал – не большевики разрушили Россию - не было бы Октябрьской революции, если бы не было предательства в Феврале. Ленин бы продолжал сидеть за границей, Сталин был бы в ссылке…

В. Ворсобин:

- И все-таки революция сделала для страны больше хорошего или плохого? Если бы остался или Керенский, или монархия в России, был бы такой скачок в развитии у России или он был бы еще больше?

Н. Стариков:

- Вот еще раз хотел бы подчеркнуть, что вопрос переворота октябрьского или Октябрьской революции, он зависит даже не от политических симпатий. Он зависит еще от времени высказывания. Потому что сами большевики сначала говорили об октябрьском перевороте, потом говорили об Октябрьской революции, а потом говорили о Великой Октябрьской революции. То есть, чем дальше они от октября отходили, тем более великим им казалось это событие. Такие основания у них вполне были.

Что касается Керенского. Керенский не мог остаться. Это была креатура британской разведки и британская разведка его на миноносце в родную Англию и вывезла.

В. Ворсобин:

- Россия была бы буржуазной. Так и осталась бы буржуазной капиталистической страной. Это бы помогло ей в развитии или нет?

Н. Стариков:

- Тяжело говорить всегда об истории в сослагательном наклонении. Отрицать заслуги советской власти в деле создания великого государства невозможно. Это может либо враг, либо дурак делать, как сказал когда-то Иосиф Виссарионович. Поэтому мощная индустрия, влияние в мире у Советского Союза было такое, какого никогда не было у царской России. В этом смысле, наверное, императоры с того света аплодировали советским руководителям.

В. Ворсобин:

- То есть, империя конца 19 века была не так сильна, как советская империя?

Н. Стариков:

- Конечно. И это говорит, кстати, то, что она в 1917 году распалась… Я с уважением отношусь и к империи, и к Советскому Союзу. Если бы она была абсолютно здоровая, сильная, она бы пережила эту революцию, и немцы бы проиграли, и другие проиграли, а мы бы выиграли. А вот, к сожалению, внутренние противоречия, помноженные на бездарность отдельных руководителей, привели к тому, что мы были вынуждены потом кровью и потом восстанавливать утерянное в 1917 году. Поэтому величие Советского Союза больше, чем у Российской империи… Обратите внимание, после второй мировой войны, которая, конечно, нам стоила очень дорого, мы получили такое количество сателлитов и союзников, которого у нас никогда не было. Недаром Александр Третий с грустью говорил, что у России только два союзника – армия и флот. И он это говорил не потому, что он очень любил армию и флот, а потому, что у него перед глазами был пример Болгарии, которую только что освободили от турецкого ига, создали болгарское государство, даже согласились с назначением туда новой династии немецкой, и эта немецкая династия вдруг перебежала по другую сторону баррикад. В итоге стоял вопрос чуть ли не об оккупации Болгарии, о вводе туда войск, чтобы навести там порядок…

В. Ворсобин:

- Есть две популярные экономические теории. Первая – что это была достаточно эффективная для того времени система управления, при которой мы и Гагарина запустили, и атомную бомбу создали, и сделали СССР почти что сверхдержавой. А есть другая теория. Что да, это все произошло, но произошло ценой неимоверных усилий всех людей, неимоверных жертв, и получение таких родовых травм при этом, которые и сыграли свою роль…

Н. Стариков:

- Типа, надорвались?

В. Ворсобин:

- Надорвались.

Н. Стариков:

- Мы надорвались, по вашей теории, до 1945-го, надрывались, поэтому давайте сейчас вот этот миф…

В. Ворсобин:

- Но система все равно была поставлена на надрыве.

Н. Стариков:

- Готов развеять этот миф, как последний осенний ветер развеивает первый снег… Сам факт поражения России в первой мировой войне, а давайте назовем эту удивительную ситуацию, когда мы воевали на стороне победителей, но нас не оказалось в Версале, мы не получили репараций и наша целостность территориальная нашими союзниками вообще не была восстановлена, давайте назовем это поражением. Хотя это как раз предательство с их стороны. И победа во второй мировой войне – это вот свидетельство того, что произошло, какой качественный скачок, какие качественные изменения случились внутри нашей страны. Ведь по сути третий рейх – это Германия, плюс Австро-Венгрия, плюс еще кусочек Франции – то есть, еще мощнее, чем наши противники в первую мировую. А мы все так же одни. Потому что американцы далеко, чего-то нам шлют по ленд-лизу, Англия сидит на своем острове… То есть, ситуация очень похожа на первую мировую войну. То есть, во вторую мировую мы разгромили куда более сильного противника и при этом не рухнули, а смогли победить. И после этого мы еще отремонтировали всю нашу страну, восстановили нашу промышленность – то есть, дважды ее построили – ну, конечно, это говорит о крайней эффективности того строя, который у нас был.

В. Ворсобин:

- Все-таки извините меня, вы все время пропускаете…

Н. Стариков:

- …что касается надорвались?

В. Ворсобин:

- Да.

Н. Стариков:

- Население Советского Союза росло.

В. Ворсобин:

- Беломорканал, бесплатный труд заключенных, обезлюдевание села, смерть деревни по большому счету, которая к 70-м годам приобрела самые свирепые масштабы… Было много минусов у этой экономики. Кстати, не зря же еще при Брежневе косыгинские реформы пытались как-то реанимировать уже зачахнувшую страну…

Н. Стариков:

- Они принесли огромные минусы и по сути разрушили нашу экономику.

В. Ворсобин:

- Они не были завершены, эти реформы.

Н. Стариков:

- Да это все, вот, знаете, когда страны разрушаются, реформаторы всегда говорят, что их не так поняли или реформы не были завершены.

В. Ворсобин:

- Да кривая система была построена…

Н. Стариков:

- Мы сейчас не будем про косыгинские реформы – это отдельная история. Но любить там в этих косыгинских реформах смысла ровно столько, как любить перестройку. Вот нечего любить. Уничтожена страна была. Что касается населения Советского Союза, оно росло. Несмотря на потери во второй мировой войне. Несмотря на сложности. А это главный показатель. Если численность народа увеличивается, значит, все нормально с народом.

В. Ворсобин:

- Дело в том, что это демографы говорят. Чем благополучнее жизнь, тем меньше рождаемость. Это, кстати, западные страны показывают…

Н. Стариков:

- Что такое – благополучнее жизнь?

В. Ворсобин:

- Извините, в африканских голодных странах растет деторождение просто галопирующими темпами.

Н. Стариков:

- Хорошо. Это главный показатель… Вот если народ в целом чувствует себя комфортно, если их традиции соблюдаются, у них появляются дети, они создают семьи – это главный показатель… Стартовая точка – люди создают семьи, люди объединяются в народы. И вот один народ стартовал, у него жизнь была, как вы говорите, благополучная, проходит тысячу лет – народа нет. Второй народ начал свое развитие, через тысячу лет его много, он развился, у него культура, у него население. Вопрос – так какой путь тупиковый, а какой путь правильный? Здесь критерий только один. Если вы живы и вас много, значит, путь правильный.

В. Ворсобин:

- В чем ошибка была этого проекта, который начался в октябре 1917 года? И почему в исторических масштабах он продлился недолго – 70 лет?

Н. Стариков:

- Потому что к власти пришли предатели.

В. Ворсобин:

- А, у вас все объясняется одним методом…

Н. Стариков:

- Подождите, это вы пытались одним методом объяснять поведение большевиков. Вы тут слово «предательство» через фразу повторяли. Горбачев предал своих избирателей. Он меня, как избирателя, предал. Вас, как избирателя, предал.

В. Ворсобин:

- То есть, система была идеальной, она могла существовать еще и дальше, и при этом некое предательство одного из руководителей разрушило ее?

Н. Стариков:

- Так система существует. Она существует в Китае.

В. Ворсобин:

- Николай, вы только что говорили, что было много противоречий у царской империи, и что именно сочетание этих противоречий и погубило ее. Но почему-то, когда вы говорите о социализме…

Н. Стариков:

- Нет. Вот опять передернули. В каждом строе есть большое количество проблем, внутреннего напряжения, людей, которые готовы разрушить все это. Все это существует в любой экономической и политической системе. Вот когда эти силы разрушительные получают возможность разрушать, тогда разрушается. То есть, проблемы внутренние в Российской империи не были обязательной гарантией того, что она проиграет войну и там начнется революция.

В. Ворсобин:

- Я говорю, не накопились ли ошибки системные в социализме?

Н. Стариков:

- Руководство всегда. Руководство. В чем разница между Российской империей, проигравшей первую мировую войну, и Советским Союзом, выигравшим еще более жестокую войну? Руководство. Это первое. И второе. Идея. В Российской империи идея потерялась к тому моменту, когда она была крайне нужна. И когда появилась новая идея – большевики, выдвинувшие эту идею, в первую очередь, - мир – а дальше построение нового общества, овладели умами сначала своего народа, а потом умами и всего человечества.

В. Ворсобин:

- В 1985 году идея тоже потерялась.

Н. Стариков:

- Она потерялась раньше.

В. Ворсобин:

- Да, в 70-х годах она начала теряться.

Н. Стариков:

- Да. И это была главная проблема. Система выдвижения людей. Вот она потерялась после Сталина. В итоге прошло несколько поколений этих государственных деятелей и, вместо тех, кто развивал страну, пришли те, кто посчитали, что лучше эту страну погубить…

В. Ворсобин:

- Ну, в предыдущей части мы говорили об очередной годовщине 1917 года, а сейчас мы перейдем к еще более тяжелым для нас всех темам. Это самозанятость, теперь обкладывать налогом будут практически всех. То есть, те 40% населения, которые самозанятые, они уклонялись от налогов – ну, что возьмешь с бабушки, торгующей семечками? А теперь по инициативе правительства – а в первом чтении в Госдуме эта инициатива прошла – по словам депутата Макарова, те, кто не будут платить налоги, эти самозанятые, будут штрафоваться в размере я так понимаю годовой их выручки. Ситуация становится вот примерно как во время реформы перед пенсиями – то есть, к людям опять залезают в карман…

Н. Стариков:

- Вы знаете, ситуация не менее противоречивая, чем оценки февраля и октября 1917 года. С одной стороны, есть определенный дефицит Пенсионного фонда, который послужил обоснованием той абсолютно неправильной пенсионной реформы, которая только что произошла. По идее, все население страны должно платить отчисления во все эти фонды для того, чтобы потом вся система работала. А у нас, по словам господина Макарова, что-то в районе 30 миллионов как-то потерялось.

В. Ворсобин:

- Разные подсчеты. Некоторые говорят, что чуть ли половина страны…

Н. Стариков:

- Много, много. Что это такое? А это тоже очень противоречивая ситуация. Здесь люди, которые не могут найти работу… поэтому мы можем смело говорить, что, конечно, не все 30 миллионов, но значительная часть – это скрытая безработица… Здесь у нас бабушки, торгующие тем, что они произвели на своем огороде и здесь, конечно, с них брать какие-то налоги… Слушайте, человеку русской ментальности даже странно себе представить, что эту бабушку, у которой ты купил картошку, яблоки или что-то еще, ее надо налогом обложить. Это просто странно. Надо о бабушках в этом смысле просто забыть.

Второе. Люди взрослые, здоровые, но далеко не бабушки и не дедушки, которые в сельской местности не могут найти себе работу, не могут найти себе работу в небольших городах, где закрылись градообразующие предприятия… к сожалению, очень частая история… И третье – это люди, живущие в больших городах, условно говоря, стригущие собачек, что-то креативящие, но не платящие никаких налогов. На мой взгляд, это совершенно разные категории. Обратите внимание, в этом законопроекте дается возможность зарабатывать достаточно большие, даже очень большие, по нашим российским меркам, деньги, платя минимальные налоги. Так-то вообще-то 13%, а здесь буквально несколько процентов, но не больше 200 тысяч в месяц. То есть, 2 миллиона 400 тысяч – такая зарплата в России, ну, знаете, кажется фантастической… 200 тысяч в месяц это зарплата московская, но никак не…

В. Ворсобин:

- Это просто предельная сумма, под которую попадают эти 4-процентные…

Н. Стариков:

- Так вроде как бы выгодно получается. Но проблема заключается в том, что, с одной стороны, надо потихонечку взимать налоги со всего населения, а с другой стороны, это население по понятным причинам не очень хочет эти налоги платить. И вот как разрешить это противоречие, власти толком так и не придумали.

В. Ворсобин:

- Уже придумали.

Н. Стариков:

- Нет. Эти действия выглядят достаточно неуклюжими и вызывают недовольство. Надо как-то дифференцировать вот эту бабушку с картошкой от стригущего собачек…

В. Ворсобин:

- Как это сделать? Администрирование очень тяжело в этой ситуации… Бабушка такой же налогоплательщик и такой же гражданин, как и человек, допустим, работающий таксистом… почему бы ее не обложить налогом?

Н. Стариков:

- Бабушка, скорее, все-таки гражданка, да. Поэтому то, что сегодня предлагается, на мой взгляд, не решает главной проблемы. С одной стороны, вы, да, вводите налоги, но только не для бабушек. Можно ведь негласно сказать налоговикам – забудьте про бабушек, ищите налоги в других местах… Потому что когда мы видим, как милиционеры пытаются этих наших бабушек оттеснить от станций метро или еще какие-то репрессии в их отношении делать – не надо этого делать. Пусть они будут… С другой стороны, уплата налогов должна повышать социальный статус человека. Но, с другой стороны, надо искать возможность дать людям работу. Тогда у вас произойдет автоматический переход людей из этой категории самозанятых, по сути, безработных, в категорию тех людей, которые платят налоги, потому что они имеют официальную работу, официально трудоустроены, и это произойдет автоматически. То есть, открывайте предприятия. И тогда часть этих самозанятых пойдет на них работать и у вас вместо 30 миллионов останется 10-15 миллионов.

В. Ворсобин:

- Вы к кому обращаетесь открывать эти предприятия?

Н. Стариков:

- К правительству. Оно же должно стимулировать это. Но если оно не может создать климат в стране инвестиционный, чтобы открывали частные предприятия, значит, правительство должно само их открывать. Я, например, не очень понимаю, почему у нас нет государственной сети продовольственных магазинов? Она бы могла конкурировать с частными. Просто для того, чтобы создать рынок сбыта отечественной продукции – потому что сети, которые зарегистрированы на Каймановых островах, с нашей отечественной картошкой будет попасть очень сложно, как и с отечественными товарами. Пусть это будет.

В. Ворсобин:

- Государство делает очень правильно, оно просто уже наступало на эти грабли. Я вас уже описывал историю с Ингушетией, когда на государственные деньги строили заводы и они стоят в чистом поле, потому что государственное управление всегда неэффективно…

Н. Стариков:

- Подождите, если вы построили завод и он стоит, то надо немедленно посадить того, кто этот завод решил строить…

В. Ворсобин:

- Ну, забыли про них, нужно было осваивать средства…

Н. Стариков:

- А, воду забыли подвести и электричество?

В. Ворсобин:

- А еще у нас есть государственные проекты, как строительство разнообразных стадионов силами государства, особенно в Питере… эти бешеные стройки, которые поглощает миллиарды. Когда государство прикасается к чему-либо, там начинается гниение и казнокрадство.

Н. Стариков:

- Хватит высказывать государствоненавистнические высказывания.

В. Ворсобин:

- Почему? Часть правительства так говорит.

Н. Стариков:

- Объясняю. Если вы строите стадион, вы впрыскиваете деньги в экономику, создаете какое-то количество рабочих мест на время этой стройки. Стройка закончилась, у вас рабочие места ограничатся теми, кто отрывает билеты, работает на этом стадионе - и все. Надо строить заводы. Но заводы надо строить чаще и больше, чем стадионы.

В. Ворсобин:

- Вместо заводов правительство собирается налогообложить самозанятых. Почему оно выбрало именно такой вариант? И почему именно сейчас возник такой проект? Почему пенсионная реформа их ничему не научила?

Н. Стариков:

- Давайте на секунду предположим, что то, что нам кажется идиотизмом и глупостью, есть как раз четко выверенное достижение поставленных целей. Вот смотрите. Правительство проводит пенсионную реформу. Люди недовольны. Доверие падает. Нам кажется – они, что, не понимают этого, что ли? Прекрасно понимают. А вот теперь представьте, что главной задачей правительства является повышение градуса социальной напряженности в обществе, - тогда все понятно. Пенсионная реформа блестяще проведена – недовольны все. Президент говорит о том, что, собственно говоря, даже экономии не получается. Далее. Повышение цен на бензин. Причем, с трех заходов. С одной стороны, налоговый маневр, который будет с 2019 года, с другой стороны, акцизы в полтора раза повышенные, тоже с 2019 года. Третье – повышение, уже состоявшееся, на уровень инфляции. И четвертое – это увеличение стоимости нефти вообще в целом. Прекрасно. Все будут недовольны, потому что увеличение цены на топливо скажется на каждом из-за подорожания всего и вся. Молодцы! Двигаемся дальше. Повышение НДС на 2% тоже скажется на топливе, ну и на всем остальном. Браво, правительство! Теперь мы что с вами берем? А, так у нас же еще 30 миллионов людей, которых пенсионная реформа не коснулась, потому что они не платят ничего, - так давайте повысим градус напряженности и сделаем их недовольными. Вот, смотрите, последовательно делается. Мы с вами говорили о Керенском. Так вот, Временное правительство Керенского делало все, чтобы как можно быстрее развалить страну. Вот нынешнее правительство занимается тем же самым. Потому что повышение градуса социальной напряженности приводит к разрыву связей между властью и народом и в итоге опасно в условиях внешнего давления.

В. Ворсобин:

- Вы подозреваете Владимира Путина в предательстве?

Н. Стариков:

- Я подозреваю правительство в том, что оно старается…

В. Ворсобин:

- Путин подписывает все законы, он назначает премьера, он подписывает назначение министров, он отвечает за правительство…

Н. Стариков:

- Послушайте, Николай Второй тоже назначил тех, кто потом его предал. То, что он их назначил, не гарантировало того, что эти люди не занимались антигосударственной деятельностью. Это первое. Второе. Когда мы говорим о том, что правительство сегодня занимается тем, чем оно занимается, мы имеем в виду то, что их шаги могут быть замаскированы как прекрасно и ясно – наполнение бюджета, желание, чтобы все платили налоги. Прекрасные слова, прекрасные идеи. А в результате это приводит к повышению социальной напряженности в условиях внешнего давления. Это очень опасно.

В. Ворсобин:

- То есть, Путин обманут, как Николай Второй?

Н. Стариков:

- Это вы так хотите сказать. Я очень рассчитываю, надеюсь и уверен в том, что урок Николая Второго учтен всеми российскими руководителями. Приходя на этот пост, первое, что они читают, - о том, как не надо руководить, как это делал Николай Второй. Как не надо назначать – как это делал Николай Второй – потому что он был арестован и ошельмован именно теми, кого он назначил.

В. Ворсобин:

- Мне просто очень поразительна та позиция, которую занимает наша исполнительная власть. То есть, все, что происходит нехорошего в экономике – за это отвечает Медведев. А все, что прекрасное внешнеполитическое происходит – это у нас Владимир Путин. Получается, это такая игра в хорошего и плохого следователя.

Н. Стариков:

- Нет, этого нет.

В. Ворсобин:

- Это вообще очень хорошо срежиссированная история. Вот вы сейчас ругаете правительство, вы ругаете какую-то кучку непонятных чиновников, но не власть. А власть на самом деле методично после выборов каждый раз привносит инициативы, которые жутко потрясают наш народ…

Н. Стариков:

- Я пытаюсь ответить на вопрос, зачем она это делает.

В. Ворсобин:

- Вы говорите о предательстве… Что они делают это специально, для того, чтобы расшатать социальную стабильность.

Н. Стариков:

- Смотрите, те шаги, которые осуществляло правительство Николая Второго, в условиях внешнего давления, а тогда это называлось первой мировой войной, привели к потрясению и крушению государственности. Вот сегодня у нас внешнее давление – экономическая война. Так вот здесь каждый шаг правительства по повышению внутреннего давления – это помощь внешним силам.

В. Ворсобин:

- По сути, что такое самозанятые? Это когда ты отходишь от государства и обеспечиваешь сам себя…

Н. Стариков:

- Да придумали красивый термин. А в основном это безработные. Но есть люди, которые не работают. Домохозяйки тоже туда входят. Но при этом они не занимаются никакой трудовой деятельностью в смысле зарабатывания денег, они занимаются трудовой деятельностью в смысле воспитания детей, что тоже очень важно…

В. Ворсобин:

- Нет, имеется в виду тот слой населения, который получает доход от этой самозанятости и от 4 до 6 процентов он теперь должен отдавать государству. Он и раньше был должен, просто он уклонялся от этого, а сейчас придуманы такие механизмы, при которых, если ты уклоняешься от этого сбора, то ты отдашь годовой свой доход. Я просто не представляю, к каким социальным последствиям приведет первый же случай, когда человека очень бедного заставят отдать в виде штрафа годовой свой доход…

Н. Стариков:

- Я тоже не очень понимаю, как это будет делаться, но справедливости ради могу сказать, что, например, в некоторых наших республиках Кавказа есть прямо целые цеха таких самозанятых… Вот такой самозанятый человек строит цех, но, поскольку он очень самозанятый, он его нигде не регистрирует, производит такую самозанятую продукцию, которая потом, благодаря дырам в законе, продается… у нас есть тоже очень льготный такой режим, который называется индивидуальные предприниматели, которые, по сути, являются источником продажи контрабанды и вот такой самозанятой продукции, которая у нас не зарегистрирована. Надо из этой ситуации выходить.

В. Ворсобин:

- То, что вы описываете, это просто косяк налоговиков…. Наверняка цех просто платит им или платит полицейским, чтобы их не замечали… нет, давайте не смешивать две темы…

Н. Стариков:

- Есть хороший рецепт, Владимир. Кнут и пряник. Сейчас правительство пытается действовать только кнутом. Это вызовет исключительно недовольство. Что в этом случае пряник? Это создание рабочих мест. Создавайте рабочие места, а не говорите о невидимой руке рынка, которая должна все расставить по местам, а на самом деле залезать в наш карман. Мы не видим деятельности по созданию рабочих мест. Где те миллионы, о которых говорил президент? Мы их не видим… Надо менять, в том числе, информационный фон, а не только налоговую политику. Это всего лишь часть мозаики…

В. Ворсобин:

- Это зубная боль – слышать репортажи о повышении надоев и сбора зерна. Вы предлагаете вернуться не к самым хорошим примерам Советского Союза?

Н. Стариков:

- Вы должны понимать, что, если надои не растут, у вас молока не будет в магазине. Что тут плохого? Вы должны популяризировать труд людей, которые конкретно своими руками производят что-то. Кто говорит, что надо глупо популяризировать? Надо умно.

В. Ворсобин:

- Но мы ж хотим, как лучше… а получается…

Н. Стариков:

- Нет, мы хотим, как у них – построить паразитическую экономику. Только они паразитируют на всем мире, а мы хотим паразитировать на старушках, которые продают что-то у метро.

В. Ворсобин:

- Здесь, может быть, другая есть психология решения власти. Ведь Дмитрий Медведев, по некоторым данным, заметил так вскользь и нечаянно, что народ смирился с пенсионной реформой. Вот он сейчас смирился, он тих. Ведь ничего такого страшного не произошло, кроме того, что два губернатора пролетели мимо своих кресел… Это была единственная такая слабая попытка народа показать, что он недоволен. Я думаю, что власть и сейчас думает, что съедят и эту реформу. И мне кажется, что у них есть на то основания.

Н. Стариков:

- Владимир, мы с вами говорили сегодня об опыте 1917 года. Собственно говоря, в России народ очень терпеливый. Если кто-то думал, что будут миллионные митинги против пенсионной реформы, то он глубоко заблуждался. Можете вспомнить наши программы – я всегда говорил, что никаких массовых протестов не будет. Но будет глухое недовольство, будет фронда по отношению к государству, что является куда более печальной ситуацией. Поэтому, если Дмитрий Медведев действительно думает, что все выступают за пенсионную реформу…

В. Ворсобин:

- Не за, они смирились. Они против, но молчат…

Н. Стариков:

- Скажите мне, пожалуйста, вот у нас миллионные митинги против однополых браков прошли в стране? Нет. Планируются? Нет. Значит ли это, что большинство населения страны выступает за однополые браки? Нет, конечно. То есть, это передергивание, здесь нет никакой логики. Надо знать свой народ. Народ недоволен.

В. Ворсобин:

- Логика в том, что есть такие технические вещи, как Государственная Дума, которая полностью подконтрольна правительству, через которую можно провести что угодно. Да, есть оппозиция, которая будет голосовать против и шуметь, но это можно не брать в расчет. Есть народ, которому можно поднять налоги, пенсионный возраст… он тоже поворчит, но это тоже пройдет. Вот в этой парадигме, когда в принципе ты уже страну поставил в такое положение, что ты можешь сделать что хочешь, - что помешает? Чего опасаться правительству, которое просто сейчас пытается найти деньги в казну? Или мы опять будем возвращаться к опыту октября 1917 года?

Н. Стариков:

- Опять же, мы с вами говорили о том, что октябрь 1917 года, с моей точки зрения, с которой вы не согласны, это положительное явление. А вот февраль 1917-го это крушение, потеря территорий, предательство и по сути обесценивание жителей…

В. Ворсобин:

- Здесь не февралем, здесь октябрем пахнет.

Н. Стариков:

- Нет, нет, обесценивание жизни миллионов наших солдат. Вот что такое февраль 1917-го. Так вот, есть постоянное, а есть переменное. Что такое правительство? Это переменное. Сегодня он министр, завтра он беженец в Лондоне, послезавтра, как Улюкаев, невинная жертва кровавого режима и т.д… Может быть, и великие государственные деятели выйдут из этого правительства – мы видим, что там есть достаточно много достойных людей… А что такое постоянное? Постоянное – это Россия, это государство, которое не должно потеряться в результате ошибочных или еще каких-то действия какого-либо переменного правительства. Правительства приходят и уходят, а Россия остается.

В. Ворсобин:

- Это все очень красиво было сказано, но я просто не пойму, почему власть должна осторожничать с таким народом?.. Я вас уверяю, через месяца два, когда будет принят этот закон, а иначе бы они не стали этим заниматься, народ пошумит, но пойдет платить… Или не пойдет платить эти 4%? Что будет дальше?

Н. Стариков:

- Что касается самозанятых, то там нужно проявить, как говорится, гражданское мужество. То есть, нужно самому заявить на себя, что вы являетесь получателем определенного дохода. Кто-то это сделает… На сегодняшний день я смотрел статистику – 1000 человек на всю страну. Это ничто.

В. Ворсобин:

- Пока так. Но они хотят вытащить из тени всех остальных.

Н. Стариков:

- Я думаю, что этот маневр не получится.

В. Ворсобин:

- Почему?

Н. Стариков:

- Потому что не будет ни одного смысла, для чего людям выходить из этой самой тени. Ведь, смотрите, сначала всем объяснили, что в любой момент пенсионный возраст может быть повышен. И отбили всякую мотивацию платить эти самые налоги. И тут же обращаются к другой части людей, которых надо выводить из тени и говорят – давайте, выходите. А они говорят – зачем? Мы посмотрели, там у вас на свету ничего интересного. То есть, наоборот, нужна пенсионная реформа, хорошие пенсии, гражданская совесть, в конце концов родители там ваши и т.д. Вот к чему взывать. А когда вы, с одной стороны, показываете, что смысла-то платить эти налоги нет, потому что реформа такая прошла… и не факт, что она последняя… может, лет через 5-10 предложат принять новое взвешенное и ответственное решение, потому что мотивация у этих эффективных менеджеров только одна – денег нет. Еще кто-нибудь убежит в Лондон, и надо будет повышать пенсионный возраст.

В. Ворсобин:

- Ну, в конце нашей передачи я хочу все-таки затронуть снова тему революции. Не кажется ли вам, что Россия снова близка к левому повороту? Вот эти левацкие настроения очень похожи на ситуацию начала прошлого века… Не предрекает ли это России жесткий поворот налево, почти как в 1917 году?

Н. Стариков:

- В России проблема не только с дорогами, да, кстати, хорошо сейчас решаемая, но и проблема с дорожными знаками. Что я имею в виду? Здесь где лево, а где право – не всегда понятно. Особенно в политике. Вот вы сказали «левацкое». Левацкое – это Троцкий. Это ничего хорошего для страны. Левацкое – это ультралевые настроения, это совершенно ничего хорошего ни стране, ни людям не несет. Левая идея, как таковая, в смысле социальной справедливости, конечно, в России всегда популярна. Но не потому, что она левая или правая, а потому что социальная справедливость – это часть мировоззрения народа, который живет на территории России. Это обязательно должно быть. А вот левое и правое – очень сложно в этом нам разобраться.

В. Ворсобин:

- А что будет? Случится поворот? Мы вернемся в историю 1917 года в какой-то мере?

Н. Стариков:

- Любая политическая сила, которая поднимет на знамена социальную справедливость, добьется успеха!