Хабаровский ученый открыл секрет вечной молодости и испытал его на себе

Старичок с секретом

Уже на подходе к лаборатории физика-целителя (так доктор Цзян сам себя позиционирует в научных кругах Хабаровска), находящейся в стандартной девятиэтажке, мой взгляд задерживается на странного вида камнях. Пористые, оплавленные, непонятные. Куски метеорита? Лава? На подъездном фонаре сидит то ли чучело, то ли птица. Я моргаю. Чучело моргает в ответ. Вхожу. Первое, что приходит на ум, когда распахивается железная дверь с большой цифрой 9 - подвал алхимика. Неяркое освещение, поскрипывающая мебель из восьмидесятых, китайские газеты, русские книги, грамоты и плакаты на стенах, в больших стеклянных колбах заспиртованные животные, тут же вполне себе современные компьютеры и... запах. Пахнет электрической проводкой, стиральным порошком, навозом и чем-то медицинским.

В дверях меня встречает маленький человек в белом халате, медицинской шапочке на черных с проседью волосах, с улыбкой на гладком, без морщин, лице и острыми, блестящими глазами. Это и есть шаман высоких технологий, дерзкий и отчаянно увлеченный наукой доктор Цзян.

- Доктор, Цзян, а сколько вам лет? - недоумеваю я.

- Сколько дадите? - хитро щурится ученый.

- Ну... пятьдесят пять - шестьдесят, - оцениваю по внешнему виду.

- Сейчас паспорт покажу, - довольно смеется товарищ Цзян.

Смотрю в документ и тихо «прорастаю»: дата рождения 05.02.1933.

Ученая «собачка»

Родился Цзян Каньчжэн ровно 80 лет назад в небольшом тогда китайском селе Ляочэн в провинции Шаньдун, это примерно две с половиной тысячи километров от Хабаровска. Отец, директор школы, заметив интерес мальчика к науке всячески поощрял его занятия.

- Первое, что я собрал, был радиоприемник, - вспоминает доктор. - Деталей было не достать, пришлось использовать подручные материалы. Искал на улице, собирал баночки, проводки, кое-что покупал в аптеке. Очень удивился, когда аппарат заработал. И тогда я заинтересовался индукцией и физикой.

А в 12 лет прочел книгу советского ученого Ольги Лепешинской о продлении жизни и мальчишку, что называется, «зацепило».

- Там говорилось, что человек должен жить не меньше 150 лет, к этому в нашем организме есть все предпосылки, - цитирует Цзян. - Поступил в медицинский институт, работал в лаборатории, экспериментировал, изучал возможности передачи информации посредством электрического поля от одного биологического объекта к другому.

Постепенно Цзян Канчжэн подошел к формированию своей теории «биополя». И тут грянула культурная революция. Его, как и многих в те годы китайских ученых, посадили «за попытки с помощью новейших технологий насадить капиталистические мировоззрения в головы честных коммунистов».

- Самое яркое из воспоминаний - когда меня «выводили» на выставку научных достижений на привязи, как собаку, с табличкой на груди, где описаны были все мои «прегрешения» перед народом, - с печалью и дрожью в голосе рассказывает ученый. Потом грустно улыбается. - Шанс остаться в живых тогда был равен нулю.

Без диплома ты...

Но в расход алхимика китайские коммунисты не пустили, а сослали на сельхозполя, что для молодого ученого было равносильно смерти. Он решился на побег. Сделать это удалось только со второй попытки, помогли коллеги. Естественно, курс взял к границе, где перебежчика встретили советские пограничники. Они накормили изголодавшегося китайца супом, а он долго не мог понять, зачем туда кладут лавровые листья. А еще тогда понял, что и в СССР со своим изобретением он тоже никому не нужен.

- Где диплом? Нет диплома. А без бумажки ты к..шка, - смеясь переходит на фольклор китайский профессор.

Потом был лагерь для перебежчиков, работа в леспромхозе, переезд в Хабаровск, где его устроили лаборантом в медицинский институт. Поняв, что официальной науке со специалистом без диплома возиться недосуг, Цзян оборудовал лабораторию дома.

Молодильные яблочки

До сих пор профессор-энтузиаст экспериментирует дома и все исследования проводит за собственный счет.

- Голову берегите, - предупреждает доктор Цзян, ведя меня вглубь закрытой для посторонних глаз лаборатории, - тут проем низкий.

Помещение заставлено специальными аппаратами. Огромные шары, сделаны еще в 80-х, на каждом надпись: «Биотрон», «Цзян» и порядковый номер. На стеллажах под ярким светом ламп зеленеют растения, на стенах электрические шкафы и кушетки... для людей.

- Я здесь принимаю пациентов, которые верят в мои изобретения, - спешит объяснить профессор.

- И что, помогает, - интересуюсь.

- А что, по мне не видно? - смеется. -У меня свои методы, кроме курса биооблучения я еще и традиционную китайскую медицину применяю, те же иголочки. Соответствующие разрешения есть. Людей сюда приводят разные проблемы: гастрит, бронхит, ослабленный иммунитет, но главное, что делает «биотрон» - возвращает людям молодость.

- Да ладно, - недоверчиво прищуриваюсь.

- Так и есть, - улыбается профессор, - когда моему отцу было 80, как мне сейчас, я убедил его пройти курс лечения «биотроном», результаты были поразительными. У него пропала седина, исчезла доброкачественная опухоль и... стали расти зубы. Да и сам я время от времени прохожу курс омоложения. Вот только не регулярно.

В это время в комнату вошла женщина и начала укладываться на кушетку прямо внутри сферы.

- Это Нина, правда, симпатичная? Ты сколько ей дашь? - интересуется у меня Цзян.

- По внешнему виду лет 40, - даю оценку.

- Ха, 40 лет, да ей уже давно за 50, - констатирует профессор, настраивая прибор. Включает рубильник.

- Как самочувствие? - интересуюсь я в иллюминатор.

- Немного покалывает, но в целом терпимо, у меня артрит, во время сеанса боль усиливается, - ежится пациентка. - Лучше станет после сеанса.

- А как насчет омоложения? - не отстаю я.

- Когда ничего не болит, то и выглядишь моложе, - чувствую, что женщина улыбается.

- Доктор, а зачем в сферах растения? - интересуюсь у Цзяна.

- Это не просто растения, а здоровые культуры злаковых, бобовых. За ними тщательно ухаживают, на них нет ни одного больного листочка. Информация снимается с этих доноров прибором, преобразуется в электромагнитное излучение и передается пациенту, активируя его гены, отвечающие за здоровье, - пытается объяснить мне в двух словах смысл процесса и свой метод.

Утка-кур — ошибка природы или шутка алхимика

- Процесс должен проходить чисто, без вмешательства других биополей, - намекает на мое присутствие рядом с машиной профессор и отводит меня подальше к другим стеллажам.

На них банки, а в них... что-то необычное. По виду курица, но лапы с перепонками, как у утки, и лап этих три...

- Еще в молодости я облучал беременную самку животного или птицы информацией, взятой у другого животного, - мимоходом оглядываясь на меня, объясняет профессор. - В результате получаются вот такие гибриды. Это было доказательством, что информация, усиленная «биотроном», может передаваться от организма организму и воздействовать на него. Но сейчас я этим не занимаюсь.

Экскурсия по лаборатории продолжается. Мы попадаем в небольшой... зоопарк. Опять утки и куры, живые и без мутаций, коза, поросята, хрюкающие в сфере «биотрона». Здесь профессор своим методом пытается победить рак. Пока безуспешно.

- Для опытов нужна новая сфера, более мощная, но у меня на нее нет денег. Нужен миллион, - сетует Дзян.

- Долларов?

- Да что вы, рублей, но все равно сумма для меня слишком велика.

- И с миллионом вы победите рак?

- Кто знает, но ведь попробовать стоит, - профессор снимает свою смешную медицинскую шапочку и улыбается.

Справка «КП»

Сейчас Цзян Каньчжэн Юрий Владимирович является признанным в мире ученым, доктором медицинских наук и основателем теории управления биополем. Он автор более 10 изобретений на данную тему, его патенты признаны в США, Японии, КНР, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и других странах. Главное детище – «Биотрон-Цзян» - используется в Южной Корее, Японии, Америке и даже на исторической родине. Юрий Владимирович избран почетным профессором двух ведущих медицинских вузов КНР, является обладателем трех золотых медалей международных выставок медико-технических достижений. По интернету он читает лекции студентам в Чикаго.